Его совершенно очаровал тот факт, что она на четверть итальянка и знает итальянский. Синти же видела перед собой космополита, который мог сделать своей любую женщину, однако выбрал ее. Более того, объявил, что она его первая настоящая любовь. Синти было всего восемнадцать, и она поверила.
Когда была объявлена помолвка, родственники убеждали Синти не торопиться и побольше узнать о будущем супруге, однако она не прислушалась к здравым советам. Возобладала слепая уверенность юности. Синти любила Фабрицио, он любил ее — что еще требовалось?
В отличие от большинства мужчин Фабрицио не настаивал на добрачной близости, однако хотел, чтобы свадьба состоялась в Америке. Синти же предпочитала венчаться в Италии, желая отпраздновать это событие в кругу семьи своего возлюбленного. Однако тот сумел переубедить се.
Позже Синти не переставала удивляться, как вышло, что она не побывала у Фабрицио до того, как окончательно дать согласие на брак. Тогда ей быстро стало бы ясно, что его так называемый бизнес — это прикрытие, а на самом деле он скрывается от кредиторов. Кроме того, некоторые аспекты его деятельности оказались в поле пристального внимания полиции.
Или взять, к примеру, вариант, при котором Фабрицио уложил бы невесту в постель до свадьбы. Утолив первую страсть, Синти непременно взглянула бы на будущего супруга более трезво и не спешила бы связывать себя законными узами. Однако Гутиерри предусмотрительно избежал этого и привез молодую жену в Италию, когда дверца клетки уже захлопнулась.
Синти встретилась с семьей мужа, однако его родственники оказались не солидными торговцами, как утверждал тот, а ловкачами, балансирующими на грани дозволенного, у которых в кармане то густо, то пусто. Когда Синти «первые увидела свекровь, та была увешана дорогими ювелирными украшениями, но очень скоро они перекочевали к владельцам ближайших магазинчиков, не желавших больше отпускать товары и долг.
Единственным из всей семьи, кто понравился Синти, был кузен Фабрицио, Тино, паренек лет пятнадцати. Он просто боготворил Синти и постоянно находил предлог, чтобы побывать у них в доме. Его детская увлеченность была столь невинна, что ни Синти, ни Фабрицио не имели причин обижаться.
А вскоре ее стало беспокоить совсем другое. Привыкший вечно жить в долг, Гутиерри быстро пустил по ветру скромное состояние жены. Когда был продан даже дом в Америке и вырученные деньги переведены в Италию, Синти попыталась убедить мужа положить средства в банк, чтобы хоть что-то осталось па черный день, однако тот купил ей дорогой подарок, а остальное ушло на оплату отдыха на престижном курорте.
