— Я воин из племени гуронов.
— Гуроны это вроде ирокезов? — страдальчески спросила она.
— Гуроны великий народ, ирокезы — ничтожные змеи.
— Слава Богу, вот мы и добрались до сути. Это все-таки народ. Это как будто национальность? Гуроны? И, как их там, ирокезы? А французы, надеюсь, здесь есть? Вы же говорите по-французски.
— Франки? Бледнолицые?
— Ну, в общем… — Онор растерянно вгляделась в своего смуглолицего спасителя. — Если ваши гуроны все такие смуглые, то французы, должно быть, бледнолицые.
— Есть. Они живут в больших домах. В городе. Франки, ингизы.
— Это еще кто?
— Ингизы… — индеец напряг свои голосовые связки, выговаривая трудное слово. — Франки зовут их «англикане».
— Англичане?
— Да.
— Богатая страна. Вавилон какой-то. Может, здесь еще кто-то живет?
— Много. Алгонкины, абенаки, дакоты…
— Довольно! Я не запомню, — взмолилась Онор. Лодка достигла берега.
Индеец выпрыгнул из нее и вытащил на сушу вместе с Онор. Она выбралась из нее и, покачиваясь, прошлась по берегу.
— Слава Богу! Суша! Как я устала от моря, от качки, от соленой воды.
— Идем, — позвал ее индеец. Он пошел вперед неслышным легким шагом.
Онор едва поспевала за ним.
— Послушайте… Я умираю от жажды. Может быть…
— Возьми, — он протянул ей флягу, выдолбленную из тыквы. Она мысленно помолилась Всевышнему и отпила немного воды, мерзковатой на вкус.
— Спасибо. Куда мы идем?
— В Сан-Симоне.
— Это город? — спросила она с надеждой.
— Да.
— Это далеко?
— Нет. Тише.
Больше двух часов Онор и ее спутник быстрым шагом двигались вдоль берега. Шумные волны разбивались о рифы, обдавая их брызгами. Онор отказалась от мысли замедлить шаг, индеец не слушал ее, а она боялась остаться одна в этом чужом для нее месте. Наконец они вышли к городским вратам, выстроенным на старинный манер, хотя внутрь можно было попасть, минуя их, и перед Онор предстал пейзаж, в котором уже не было ничего странного. Небольшие двухэтажные дома, яркие вывески, пустынные узкие улицы — слишком ранний час — даже крик петуха, — все, что говорило о цивилизации, не могло не успокоить измученную молодую женщину. Индеец показал на серый дом перед ними.
— Живи здесь, бледнолицая скво.
И он исчез скорее, чем она успела поблагодарить. Онор растерянно постояла посреди улицы. Вот это приключение! И она даже не спросила его имени! Онор постучала в деревянные двери дома, на который ей указал ее спутник. Это была гостиница, о чем гласила ярко-синяя вывеска на ее родном языке. На стук вышел заспанный трактирщик. Он с недоумением уставился на молодую женщину в мокрой одежде, длинные влажные волосы которой полностью закрывали спину.
