Ближе к полуночи начались танцы. К этому времени, в особняке собралось, наверное, с половину всех жителей района; веселились во всех квартирах. Как оказалось, под запись ритмичного боя барабанов бонго можно было танцевать всем вместе, если всем удавалось одновременно подпрыгнуть в такт.
У Бейли болела голова. Он чувствовал легкое головокружение. Слишком много спиртного, дыма, тепла, застоявшегося воздуха, возбуждения — и все это при его ослабленном состоянии. Но он не хотел уходить. Внутренние противоречия затерялись в радостном оживлении гостей. Одиночества больше не было. Этот мир-внутри-мира поглотил его. Рыжеволосая девушка говорила о своих анализах, все говорила и говорила. Но она была хорошенькой и, кроме того, энергичной, как он почувствовал, когда они прижались животами во время танца; и он подумал, что впоследствии он мог бы заполучить ее в постель. Он танцевал.
Вся компания танцевала. Пол гудел. Люстры качались. Штукатурка сыпалась. Оконные стекла дребезжали. «Прам-па-па, прам-па-па, прам-па-па-ра, тара-ра!» Гей, га!
Пока насквозь прогнивший, подточенный термитами дом не рухнул. В распоряжении Бейли было одно мгновение, чтобы подумать о том, что он сам и крыша дома падают.
Потом булыжники похоронили его под собой, и он умер.
Смерть пришла как ураган. Казалось, его выдувало ветром, кружило в вихре, бросало вверх и вниз, и снова все сначала. Но, собрав волю, решительно не обращая внимания на гром и молнии, на осьминогов, он смог поддержать что-то вроде порядка в сознании.
«Ноль, — считал Бог, — один, десять, одиннадцать…»
— О, заткнись», — проворчал он.
Что с ним происходило? Неужели эта последовательность пренеприятнейших концов будет продолжаться вечно? Он умер на самом деле и теперь обречен на вечные муки?
Нет. Потому что какой же это ад, если неизвестно, за что ты в нем пребываешь?
Он сосредоточился на этой одной загадке. Кем он был? Почему он? В этот раз он не был так сильно потрясен и напуган, как раньше, и поэтому обнаружил, что помнит каждую из прошлых своих жизней. До самого мгновения, когда они становились одним и тем же. Обычное детство, учеба, путешествия, книги, музыка, друзья, женитьба, развод, другие женщины, другие хобби, многообещающая карьера молодого ученого-социолога, работающего в университетском Медицинском Центре Сан-Франциско, написавшего тезисы о проблеме, связанной с увеличением количества психических заболеваний и теперь пытающегося найти причину и способ лечения в рамках социологии… Жизнь расщепилась на отдельные жизни несколько лет назад, в 1984 году, как он приблизительно определил.
