— Может быть, она просто не хочет иметь детей, Охотник.
— О, она хочет. Я видел это желание у нее в глазах. Но в ней живет огромный страх. У нее… — его голос упал до шепота. — Когда она приехала к нам из Техаса, она была какой-то не такой. В ней больше не было той храбрости, что была когда-то, и решимости сражаться за то, чего ей хочется.
Свифт обдумывал эти слова, сразу вспомнив пыльную, бесплодную ферму и Генри Мастерса, пьяно покачивающегося в дверях с кружкой мескаля в руке.
— Может быть, что-нибудь еще случилось с ней в Техасе? Я имею в виду, помимо того похищения команчерос.
Охотник опять помешал палкой в костре.
— Не думаю. У Эми нет секретов от нас. — Он пожал плечами. — То, что Санчес и его люди сделали с ней, живет рядом с Эми всегда. Страх — это странная вещь. Когда мы встречаем его открыто, как было с ней тем летом, когда вы подружились, страх становится маленьким. Но когда мы бежим от него, он растет и растет. А Эми очень долгое время именно бежит от него.
Свифт обдумал и это, пытаясь что-нибудь прочесть на лице Охотника.
Тот встретил его взгляд.
— Когда она впервые появилась в Селении Вульфа, она все мечтала о том дне, когда борьба команчей за свое существование наконец-то закончится и ты приедешь за ней. Это были очень хорошие мечты и мечтать об этом было… безопасно. Ты понимаешь? Ты был ее великой любовью, но где-то там, в будущем, и никогда не сейчас. Она никого не подпускала к себе, потому что была обещана тебе. Но годы шли и шли, мечты превращались в прах, и она заполнила свою жизнь другими вещами. Моей семьей. Своими учениками. — Привязанность к ней заставила его голос потеплеть. — Она красивая женщина. Найдется множество мужчин, которые с удовольствием женились бы на ней и наделали бы ей детей, но она остается под стеклом, и до нее никто не может добраться.
— Более чем двадцать человек по очереди изнасиловали ее. — Слова выходили с трудом, застревая у Свифта в горле. — Тот ад, через который они проволокли ее, уничтожил бы большинство из женщин. Эми ведь была еще ребенком. И я думаю, если кто-нибудь и имеет право жить под стеклом, так это она.
— Да, у нее есть такое право, если ты подаришь ей его и уедешь завтра. — Охотник вызывающе поднял дугой бровь. — Но счастлива ли она? Быть в безопасности порой означает и быть очень одинокой.
Свифт отвел взгляд.
— О чем ты толкуешь, Охотник? Я терпеть не могу, когда ты говоришь обиняками. Помни, еще когда я был мальчишкой, я всегда чувствовал себя как на раскаленных углях, когда ты начинал поучать меня.
