— Сьюзен, у меня ничего не получается, — признался артист;
Хозяйка замка пришла, на помощь, но и у нее ничего не получилось.
— Что-то со связью, — она развела в стороны свои маленькие аристократические ручки. — Заедем во время прогулки на почту и спросим, в чем дело. С почты и позвонишь, — успокоила она гостя.
Колонной из трех машин компания выехала за чугунные ворота и покатила по маленькому городку. До столицы Франции от замка Сьюзен было не больше тридцати километров, но здесь протекала совсем другая, неторопливая жизнь. Городок выглядел вымершим. Из местных жителей им навстречу попался лишь продавец зелени, понуро кативший свою тележку. Почта находилась в конце улицы. Гоги Ираклиевич и Сьюзен, извинившись перед знакомыми за вынужденную остановку, вошли в маленький почтовый зал. Почтальон дремал.
Его разбудил колокольчик над дверью. Пожилой служащий с кавалерийскими усами, браво подкрученными вверх, поцеловал Сьюзен ручку и посетовал, сообщив, что французские телефонисты бастуют, а потому позвонить им не удастся.
— Возможно, в Париже не все телефонные узлы поддержали забастовку, и вам повезет, — ободрил он на прощание клиентов и снова погрузился в дрему.
Гоги Ираклиевич в автомобиле пытался шутить и не выказывать своего волнения, но это ему не слишком удавалось.
— Ты занемог? — встревожилась подруга пианиста, заметив, что ее знаменитый приятель не может найти себе места.
— Нет, дорогая, со мной все в порядке, просто я бы хотел скорее очутится в Париже и сесть за рояль. В моем концерте есть места, которые необходимо пройти перед выступлением.
Но Гоги лукавил. Он рвался добраться до действующего телефона. Однако связь не работала и в Париже. Телефонисты Франции вели себя солидарно. И лишь в военном департаменте, где у мадам Даржан служил высокопоставленный друг, Гоги Ираклиевич наконец получил возможность позвонить в Россию.
После телефонного разговора артист совсем утратил способность к непринужденным светским беседам и, отказавшись от обеда в китайском ресторане, поехал в отель. Несмотря на свое нервное напряжение, а возможно, благодаря ему, концерт знаменитый маэстро отыграл блистательно. Парижские меломаны даже отметили удивительный нерв в его исполнении, чему музыкальный обозреватель газеты «Фигаро» посвятил отдельную главу своей рецензии.
