Прохоров и Алеха, со слабой помощью Коли, втаскивают на кроватьпочти не дышащего Гуревича, накрывают его одеялами, обхаживают.
Всем хороши эти люди, евреи. Но только вот беда – жить они совсем не умеют. Ведь они его теперь вконец ухайдакают, это точно. (Шепотом) Гу-ре-вич…
Гуревич (немного стонет и говорит трудно) Ничего… не ухайдакают… Я тоже… готовлю им… подарок…
Прохоров (в восторге от того, что Гуревич жив и мобилен) Первомайский подарок, это славно. Только ведь сначала они тебе его сделают, минут через пять… Рассмешить тебя, Гуревич, в ожидании маленькой пытки? За тебя расплатится мой верный наперсник, Алеха. Знаешь, как он стал диссидентом? Сейчас расскажу. Известно, в каждом российском селении есть свой придурок… Какое же это русское селение, если в нем ни одного придурка? На это селение смотрят, как на какую-нибудь Британию, в которой до сих пор нет ни одной конституции. Так вот, Алеха в Павлове-Посаде ходил в таких задвинутых. На вокзальной площади что– нибудь подметет, поможет погрузить… но была в нем пламенная страсть и до сих пор осталась… Алеха ведь у нас исполин по части физиогномизма: ему стоит только взглянуть на мордася – и он уже точно знал, где и в каком качестве служит вот этот ублюдок. Безошибочным раздражителем вот что для него было: отутюженность и галстух. И что он делал? Он ничего не делал, он незаметно приближался к своей жертве, сжимая ноздрю, – издали, и вот то, что надо, уже висит на галстуке. Весь город звал его диссидентом, их ошеломила безнаказанность и новизна борьбы против существующего порядка вещей и субординаций… Два месяца назад его приволокли сюда.
Гуревич. Чудесно… Сколько я приглядывался к нации… чего она хочет… Именно такие сейчас ей нужны… Без всех остальных… она обойдется…
Прохоров. А четкость! Четкость, Гуревич! Великий Леонардо, ходят слухи, был не дурак по части баллистики. Но что он против Алехи! Ал-ле-ха!
Алеха. Я, все время тут.
Прохоров. Ну вот и отлично. А ты не находишь, Алеха, что твоя методика борьбы с мировым злом… ну, несколько неаппетитна, что ли… Мы все понимаем, дела в белых перчатках не делают… Но с чего ты решил, что коль уж перчатки не кровавые, так они непременно должны быть в дерьме, соплях или блевотине? Ты пореже читай левых… итальяшек всяких…
Алеха. Упаси господь, я читаю только маршала Василевского… и то говорят, что маршал ошибался, что надо было идти не с востока на запад, а с запада на восток…
Прохоров
