— Авось с вашей помощью куплю когда-нибудь собственную, — не заметил или не принял «подарка» телохранитель, больше занимаясь сервировкой побитого по углам журнального столика, чем отношениями с шефом.
— Купишь. Завтра же, — расчувствовался Богданович.
— Спасибо. Только я люблю зарабатывать деньги, а не брать их в долг. Как заработаю — так куплю.
— Слушай, что ты такой гордый? Не мешает в жизни?
— Зато гордые могут оставаться свободными и независимыми. А это для меня важнее.
— Но я ведь от чистого сердца, в знак признательности, а не…
— У нас нормальные деловые отношения, — продолжал упрямствовать Трофимов. Впрочем, усилий для отказа ему прилагать не приходилось: крутился себе и крутился у стола. — И пусть они остаются такими же.
Если Богдановича в голосе телохранителя поразила убежденность в своей незыблемой правоте, то в себе он снова отметил неприятные штрихи: охранник продолжает ставить условия, и он вынужден в который раз подчиниться им…
— Выпьем, — сминая раздражение, потянулся он к бутылке. — Только смотри, чтобы успел заработать. А то вот возьму и махну жить в Австралию. Почему-то захотелось туда.
После первой, без тоста и обязательств, рюмки Богданович тут же наполнил по второй. Придерживая свою стопку за разлапистое донышко — прием из фуршетной практики, когда в одной руке нужно удержать и тарелку, и бокал, — прошелся по комнате. Остановился у серванта, заполненного в большинстве своем книгами по Востоку. Перед ними лежала косичка с вплетенной красной лентой, и Богданович даже потрогал ее пальцами — настоящая. Повернулся к телохранителю.
— Если верить легенде, красная нить ведет к золоту Колчака, — пояснил тот.
— Куда?
— К монастырскому тайнику, где в двадцатых годах последними белогвардейцами спрятаны остатки царского золота.
— А почему ты тогда здесь, а не там?
— Не особо верю. Да и не так все просто, как кажется на первый взгляд.
— Не-ет, расскажи, — Богданович вернулся в кресло, обновил в рюмках спиртное.
— Было бы что, — махнул рукой Максим.
— Не-ет, я здесь гость, а гостю нельзя отказывать, — продолжал настаивать Богданович.
Скорее для того, чтобы завершить неожиданно возникшую тему, Трофимов быстро проговорил:
— Где-то между Владивостоком и Хабаровском действовал в свое время мужской монастырь, через подземные ходы которого колчаковцы уносили остатки золота своего атамана. Чтобы оторваться от красных, пришлось несколько ящиков со слитками замуровать под землей.
