Я даже не успел сообразить, что делаю, а Пустота уже ринулась по проложенным тропкам.
Рушить стены этой «тюрьмы» было сложнее, чем сражаться с заклинаниями, куда сложнее. И требовало больших усилий. Впрочем, трудился не я, трудились ЗА МЕНЯ, так о чём мне вздыхать?
Мелкими шажками, очень мелкими, но уверенно и неуклонно – только так. Вперёд, не смотря ни на что! И, увидев на полу первые щепоти праха, я не поверил собственным глазам. Значит, мне подвластно гораздо больше, чем твердили все вокруг? Я могу изымать из мироздания не только магические структуры, но и простую материю? Но ведь это… Это… Это же настоящее Могущество! И мир склонится передо мной, дрожа от страха быть развеянным по Ветру Пустоты…
Дюйм. Два. Три… Вот уже съеден целый виток спирали и… Мне кажется? Нет, совершенно точно: скорость увеличилась. Возможно, потому, что действия стали привычными… Ну же, давай! Осталось совсем немного. Осталось…
Сознание затопила вспышка ослепительного света. Света, через который, словно через кисею, проступили краски и звуки.
Однозубая пасть кайла вгрызается в скалу. Удар. Удар. Удар. Кусок породы откалывается и шлёпается у ног рудокопа. «Посмотри-ка, дядя, какая богатая здесь жила!» «И верно… Продадим с выгодой, и у твоей жены будет обновка к Празднику!…» Запылённое лицо прорезает широкая улыбка. Улыбка, наполненная нежностью…
Глиняная купель принимает в свои объятия ворох осколков, чтобы вытащить железо из той норы, где оно до сих пор пряталось. И нестерпимо яркий ручей будущей стали шествует в мир. «Переплавка закончена, отец.» «Да, славно получилось… Ты сделал всё, как я говорил?» «А как же! Коваться будет легко, а прочности можно только позавидовать!» «И то верно… Плесни-ка мне воды, да постудёней!…»
Ритмичные удары молота плющат и вытягивают упрямую полосу. Но разве железо может сравниться упрямством с простым человеком, изо дня в день занимающимся одним и тем же тяжким, но таким нужным трудом? «Папа, папа!…» «Чего тебе, егоза?» «А ты сделаешь мне куклу? Ты обещал!…» «Сделаю, моя красавица, конечно. Сделаю. Только дай мне закончить работу…» В усталых глазах искры горна пляшут рука об руку с отцовской гордостью за чудную девчушку…
Пустота обернулась, посмотрела на меня, щуря бархатно-чёрные глаза и… Слизнула кусочек мира.
Вместе с обрывком прута в Нигде и Никогда растворилось всё то, что я видел. Исчезла память о натруженных и уверенных ладонях, о тёплом взгляде из под припорошенных горной пылью ресниц. Исчезло так мало и… так много! В Гобелене лопнула первая Нить, и её стон отточенным лезвием рассёк моё сознание. Не душу, нет – мне такая роскошь недоступна – а всё то, что я узнал и мог бы узнать. Наверное, мог бы. Но теперь… Нет, этого не должно быть!
