Я начал сражение первым – едва распахнулась дверь моей комнаты:
– Милая Равель разомкнула свои объятия, и Вы тут же сбежали?
Мэвин (хотя и сижу спиной к двери, могу до мельчайшей подробности описать то обиженное недоумение, которое повлёк за собой мой невинный вопрос) ответил не сразу. Я уже начал было настораживаться (знаете, в некоторых случаях удивительно подходящим оказывается принцип: «А чего тут думать?»), но интонации, которые юноша выбрал для ответного удара, сразу сняли все тревоги и сомнения. Мэвин просто пытался разумно сопоставить все факты и наблюдения, касающиеся вашего покорного слуги:
– Я не думал, что Вы можете быть таким грубым, лэрр.
– Грубым? – откидываюсь на спинку кресла. – И что же Вы полагаете грубостью? Указание предела Ваших возможностей? Или же…
– То, как Вы обошлись с графиней.
– А как я с ней обошёлся?
– Вы… Вы были непозволительно холодны с женщиной, которая только что испытала потрясение и…
– Сударь! – вздохнув, я покинул нагретое сиденье и подошёл к юноше. – Не надо заниматься построением столь вычурных стен на столь шатком фундаменте! Проще говоря: оставьте на время придворную манеру изъясняться и пользуйтесь обычными человеческими словами. Я понятно выразился?
– Да, но…
– Значит, не совсем понятно… В чем Вы меня обвиняете? В том, что не бросился утешать девушку? Позвольте, но мне показалось, что она более чем согласна искать утешение у Вас! Или я не прав?
Мэвин начал розоветь, может быть, впервые в жизни.
– Как Вы могли подумать…
– Я не думал. Я ВИДЕЛ. Иногда нужно довериться глазам, сударь, чтобы не обмануться в суждениях.
– Я вовсе…
– Может, прекратите лепетать? Скажите прямо: что Вы думаете о Равель?
Минута торжественного молчания.
– Она… она – красавица.
Ещё одна небольшая пауза, и… Совершенно детский испуг и робкая просьба о помощи:
– Она ведь красивая, правда?
Вообще, в этом месте следовало бы рассмеяться, потому что Мэвин выглядел настолько трогательно и нелепо, что иной реакции и не заслуживал. Я бы так и поступил, но вовремя вспомнил трепет и абсолютную растерянность, посещающие меня при мыслях о Мин. Вспомнил и, без тени улыбки, подтвердил:
– Правда. Равель – очень красивая девушка. И очень достойная.
А ещё для неё не существует твоего уродства, парень… Она видит тебя совсем иначе. Видит в своем собственном Зеркале. Это великое чудо и великий Дар, которыми нельзя пренебрегать, и которые ни в коем случае нельзя терять. Думаю, ты уже понимаешь, чем тебя наградила Судьба, Мэвин.
