– Надо же, Вы уже знаете! Какая неожиданность… И кто-то утверждает, что быстрее всего движется мысль? Глупцы! Ничто не сравнится с ужасающей воображение скоростью распространения слухов и сплетен!
Веду себя почище, чем придворный шут. Сам замираю от собственного нахальства и задора. Впрочем, мне тоже… Простительно. Первый в жизни экзамен, который я устроил себе сам.
Шэрол принимает мою шутку. Почти принимает. Сами посудите: когда в нескольких шагах поблизости скучает в ожидании меч, предназначенный для твоей шеи, повода для веселья нет. А значит, и мне пора чуть посерьёзнеть:
– Видите ли, граф… Мои дела отчасти касаются и Вас.
– Каким же образом?
– Помните, я говорил, что Вы ошиблись дважды? Первую ошибку мы с Вами уже, слава богам, разобрали по косточкам, осталась последняя… Ваша неминуемая смерть.
– Вы же сами сказали: «неминуемая»! – скривился Шэрол. – В чём же ошибка?
– В Вашем отношении к жизни.
Молодой человек нахмурился.
– Выражайтесь яснее, лэрр3! У меня нет желания следить за хитросплетениями Ваших доводов.
– Охотно, – я спрыгнул с помоста и подошёл вплотную к графу. Конвоиры (подчинённые моего кузена, а не начальника тюрьмы) незаметно отодвинулись назад, чтобы не особенно мешать беседе. Шэрол не заметил их перемещений, но даже если бы и заметил… Разумеется, руки осуждённого были связаны за спиной. Думаете, я бы полез на рожон, не позаботившись о собственной безопасности? Тогда вы очень плохо меня знаете.
– Все мы когда-нибудь умрём. Кто-то раньше, кто-то позже. Кто-то в своей постели, кто-то в чужой… Но что бы кто бы ни говорил, мы сами выбираем способ уйти из жизни. Выбираем, быть может, неосознанно, но САМИ. Ваш выбор… глуповат.
– Какое Вам до этого дело?
– Никакого. Но каждый раз, видя, как по нелепым причинам гибнут достойные люди, я искренне сожалею. Не верите? Ваше право. Хотя, лично я не хотел бы наблюдать, как Ваша голова покатится по этим плитам.
Тусклые глаза Шэрола растерянно дрогнули.
– Но… почему?
– Не всё в этом мире может быть объяснено, граф. И не всё следует объяснять. Скажем, я могу изменить меру Вашего наказания… Вы примете МОЙ приговор?
– И в чём он будет состоять?
– Это не важно. Достаточно того, что Вы останетесь живы.
– Зачем? Для чего? Или… – он постепенно нащупал нужную мне тропинку выводов.
– Есть обстоятельства.
– Обстоятельства… – сухая горечь в голосе. – Белокурые? Синеглазые?
– И такие – тоже.
– Что она Вам пообещала? – ещё не огонь, но уже и не пепел.
