Этот еле видимый свет действительно слепил ее, поскольку Иризис заметила слезинки, повисшие на ресницах чувствительницы.
— Поздоровайся, Юлия, — снова сказал Ял-Ниш.
— Здравствуй, Иризис, — произнесла она, и теперь в ее словах угадывалась интонация Ял-Ниша.
Чувствительница смотрела сквозь Иризис, словно ее и не было в комнате, или Юлия была совершенно слепой.
— Что ты видишь, Юлия? — спросил Ял-Ниш настойчивее.
Девушка вздрогнула, как от удара, и стала сворачиваться в клубок.
— Извини, — ласковым шепотом произнес он. — Не бойся, Юлия. Никто и никогда больше не причинит тебе вреда. Скажи Иризис, что ты видишь?
Бесполезно. Чувствительница свернулась в клубок и закрыла голову руками. Ял-Ниш пожал плечами, указал на дверь и взял в руку фонарь.
— Что с ней такое? — спросила Иризис.
Ял-Ниш закрыл за ними дверь и повел ее по коридору.
— Она очень странная. Все ее чувства настолько обострены, что Юлия не может существовать в нашем мире. Она слепнет от малейшего света, но неплохо видит в темноте. Любой шум воспринимается ею как физическая боль. Крики, громкие разговоры, вполне привычные для нас, превращают ее в безумную истеричку, запертую в бочке с чудовищами. С осязанием и того хуже. Она не может носить одежду, даже шелк царапает ей кожу. Она боится всего и всех.
— Удивляюсь, как она не свихнулась. Я бы точно не выдержала. Но она и выглядит как будто не в себе.
— Какая ты бездушная! — воскликнул Ял-Ниш. — Она вовсе не идиотка, просто наш мир подавляет ее.
Иризис нетерпеливо ждала, когда следователь доберется до сути дела.
— Юлия видит вещи. Мысленно, — наконец произнес он.
— И я тоже.
— Ты не можешь увидеть того, что открывается ей. Давай попытаемся еще раз. И не говори так громко.
«В прошлый раз именно вы расстроили ее», — подумала Иризис.
Они вернулись в затемненную комнату.
— Юлия, это ремесленник Иризис. Поздоровайся с ней. Фигурка в углу выпрямилась. Девушка повернулась к Иризис.
— Здравствуй, Иризис, — сказала Юлия, снова подражая голосу следователя. — Я помню, ты приходила совсем недавно.
— Здравствуй, Юлия, — как можно тише произнесла Иризис. — Расскажи мне, что ты видишь.
Юлия замерла, вглядываясь куда-то поверх головы Иризис.
— Я вижу тени совсем недалеко. Они темные, но внутри них есть кристаллы. Очень слабые кристаллы! — отстранен-но заговорила чувствительница, на этот раз немного скрипучим голосом Иризис.
Та удивилась этой способности копировать произношение. Может, это своеобразный метод защиты от смысла произнесенных слов?
