— Ведь правда же, ты хороший и добрый? — все повторяла Дорис. Лицо Патрика было мокро от ее слез, а ее маленькое сильное тело заставляло его совершать такие мощные рывки, что он с трудом расслышал собственный ответ. Зато доктор Заяц и другие члены бостонской команды, ожидавшие в приемной, наверняка его расслышали — жалостный вопль, донесшийся вдруг из-за дверей кабинета:
— Да! Да! Я хороший! Я добрый!
— Это что же, обещание? — прошептала Дорис. Ах, этот ее шепот! Убийственный шепот!
И снова Уоллингфорд завопил в ответ так, что каждое его слово прекрасно слышали и доктор Заяц, и прочие медики:
— Да! Да! Обещаю! Клянусь!
Ведущий специалист по хирургии верхних конечностей осмелился постучать в дверь собственного кабинета лишь после того, как там надолго воцарилась полная тишина.
— Ну, как у нас дела? Все в порядке? — осторожно спросил глава бостонской команды, заглядывая в кабинет.
Сперва он не заметил ничего необычного. Патрик Уоллингфорд, полностью одетый, сидел на том же стуле с прямой спинкой. А миссис Клаузен, тоже полностью одетая, лежала на ковре посреди докторского кабинета, закинув руки за голову. Ноги же она приподняла, устроив их на сиденье стула, стоявшего рядом с Уоллингфордом. Заметив удивленный взгляд вошедшего доктора, она пояснила:
— Видите ли, у меня спина не в порядке. — Разумеется, спина у Дорис была совершенно здорова. Просто она вычитала в пособиях для супружеских пар, что весьма рекомендуется после полового акта принимать именно такую позу — на спине и с приподнятыми ногами. — Приходится давать отдых позвоночнику. — И она посмотрела на Уоллингфорда, лицо которого расплывалось в блаженнейшей улыбке.
«Да они оба спятили!» — решил доктор Заяц, отчетливо ощущая в своем кабинете запах секса. Ни один специалист по медицинской этике никогда не одобрил бы подобного развития событий, но доктор Заяц был специалистом совсем в другой области — в хирургии верхних конечностей, — и его команда рвалась в бой.
— Ну, если вы всем удовлетворены, — осторожно начал он и посмотрел на миссис Клаузен, которая действительно выглядела в высшей степени удовлетворенной, а затем — на Патрика Уоллингфорда, который показался ему то ли сбрендившим, то ли пьяным, — так, может быть, мы сразу и договор заключим? Ну что, миссис Клаузен, вы даете нам зеленый свет?
— Я не возражаю! — выкрикнула Дорис так громко, словно обращалась к кому-то на противоположном берегу пруда или озера.
— И я тоже! — откликнулся Патрик. — Мне кажется, доктор, зеленый свет для вас уже включен.
