— Эта работа по вашей специальности, — прошептал он на ухо Инспектору Дхару и вскоре готов был взять свои слова обратно.
В этом был весь Дарувалла, который сокрушался, что слишком мало знал как о своей родной стране, так и о приютившей его Канаде. Он чувствовал себя чужаком и тут, и там, и это рождало в нем ощущение, что он недалеко ушел от городского плебса, уличных недотеп или людей из толпы. А он не хотел быть, как все, и мысль о том, что он — самый обычный житель либо Индии, либо Канады, смущала его. Доктора охватывал неописуемый стыд, когда он ловил себя на том, что думает убогими стереотипами, как остальные люди. Вот и сейчас, в присутствии самой Смерти он не был оригинальным в своей реакции, а вел себя совершенно так же, как дубиноголовый и противный садовник.
Сгорая от внутреннего стыда, он предпочел перевести внимание на убитого горем мистера Баннерджи, не осмелившегося подойти к трупу ближе чем до отметки девятой лунки, где висел флажок, надетый на ровный флагшток и воткнутый в специальное углубление.
— Около одного уха очень много крови, — деловито заговорил Дхар.
— Думаю, это стервятники немного поклевали его. — Дарувалла не осмеливался подойти к телу поближе, поскольку был всего лишь ортопедом, а не патологоанатомом, вскрывавшим трупы.
— Не похоже, чтобы его клевали, — ответил Дхар.
— Да перестань разыгрывать роль полицейского! — Нервное напряжение все еще не оставляло Фарука.
В ответ актер бросил на него твердый, осуждающий взгляд, который в душе доктор воспринял как абсолютно заслуженное осуждение. Дарувалла осторожно переступил через стебли цветов, однако несколько ярких лепестков бугенвиллей все же застряли между пальцами. Краем глаза доктор взглянул на главного садовника и увидел, как окаменело его лицо при этом святотатстве. Одновременно Фаруку стало стыдно, что он не оказывал внимания живым, поскольку мистер Баннерджи явно страдал в одиночестве. Доктор уже ничем не мог помочь бедному мистеру Лалу, а Баннерджи казалось, что он относится к его умершему другу совершенно индифферентно. Плюс ко всему доктор еще не сказал неприятную новость своему молодому другу, однако должен был сделать это.
Как все-таки несправедливо, что именно ему выпало нести эту ношу и выполнять столь неприятные обязанности. В эту минуту он забывал о большой несправедливости, выпавшей на долю Дхара, поскольку актеру и без того пришлось вынести очень много. Несчастный киногерой, преследуемый ажиотажем вокруг своего имени, оставался в здравом уме исключительно из-за замкнутого образа жизни, но ведь он спас и личную жизнь доктора, зная, что именно Дарувалла написал сценарии всех фильмов про Инспектора Дхара. Это Фарук придумал тот образ полицейского, которым обречен быть Дхар.
