Записные книжки (1925-1937) | страница 24





Всегда есть такой человек, который изо всех сил хочет высказаться последним.



Почему он на ней женился, не понимаю. Она так некрасива, что на улице оборачиваются.

Вот и он обернулся. Думает, что за черт! Подошел ближе, ан уже было поздно.



Ему важно только найти формулу, чтоб удобней было жить, лучше себя чувствовать. Ваша комната больше моей, но кажется меньше.



В защиту пешехода. Пешеходов надо любить. Журнал «Пешеход».



Переезжали два учреждения — одно на место другого. Одно выбралось со всеми вещами, а другое отказалось выехать. И оба уже не могли работать.



Крылечки. Видно, что люди собрались долго и тихо жить. Полковничий городок.



Побасенков.



Чтец-декларатор.



Романс:

«Это было в комиссий
По чистке служащих».


«Иоанн Грозный отмежевывается от своего сына» (Третьяковка).



Оказался сыном святого.



Еще ни один пешеход не задавил автомобиля, тем не менее недовольны почему-то автомобилисты.



Неваляшки, прыгалки, куклы-моргалки. Зайцы с писком.



Свежий пароходный ветер. Пароходная комната.



Вы, владеющий тайной стиха!



Смешную фразу надо лелеять, холить, ласково поглаживая по подлежащему.



Нашествие старых анекдотов.



Стойкое облысение.



Клуб «Домосед».



«Пешеходы что делают! Так под машинами и сигают».



Хвост, как сабля, выгнутый и твердый.



Появился новый страшный враг — луговой мотылек.



Пер-Лашезов.



«Для моего сердца».



НАМИ, ЦАГИ.




* * * *

«Как бурлит жизнь? Почему не описывается, как бурлит жизнь?»



Советский чтец-декламатор.



Орда взбунтовавшихся чиновников.




* * * *

Левиафьян



«Она полна противоречий» (романс).



Обрывает воздушные шары. «Любит — не любит».



Странный русский язык на проекте Корбюзье. «Президюм». «Выход свиты». «Зала на 200 человеков»



Велосипедно-атлетическое общество.



По линии наименьшего сопротивления все обстоит благополучно.



В фантастических романах главное это было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Вот радио есть, а счастья нет.



Я странствую по этой лестнице, я скитаюсь по ней.



Торжественное обещание. Я сын трудового народа, клянусь и обещаю… и самой жизни своей…



Утреннюю зарядку я уже отобразил в художественной литературе.



В годовщину свадьбы буду выставлять на балконе огненные цифры.



— Я, товарищи, рабочий от станка…

— И тут не фабриканты сидят.



Если бы Эдисон вел бы такие разговоры, не видать бы миру ни граммофона, ни телефона.



«Требуется здоровый молодой человек, умеющий ездить на велосипеде. Плата по соглашению». Как хорошо быть молодым, здоровым уметь ездить на велосипеде и получать плату по соглашению!