— Нет, — покачал головой господин. — Но, кажется, в соседнем доме живет практикующий врач...
— Пожалуйста, если вас не затруднит... — начал было Мишель.
— Да, да, конечно, — закивал господин, отступая к двери. — Я сей момент!...
Хлопнула входная дверь, гулко застучали, постепенно затихая на лестнице, шаги.
Надо бы сменить простыни, подумал Мишель. Они, наверное, несвежие и совершенно мокрые — хоть выжимай — от пота. Но сбросить одеяло, открыть Анну, которая, может быть, там, под ним, в ночной сорочке или вовсе без нее, он не решился. Хотя, подумав о том, почувствовал, как у него от волнения перехватило дыхание.
Он так ни на что и не решился. Лишь отбросил штору и открыл форточку, чтобы проветрить комнату.
Ну где же они, где?...
Анна все не приходила в себя, и Мишель, наблюдая за ней, находящейся без сознания, испытывал смущение и одновременно неясную тревогу оттого, что имеет возможность разглядывать ее вот так, бесцеремонно.
Нехорошо, надо бы уйти, думал он. Но уйти было выше его сил. Ему было ужасно жаль Анну и почему-то жаль себя...
На лестнице застучали шаги, зазвучали голоса.
Мишель, прихватив лампу, выбежал на лестничную площадку. Снизу в сопровождении жильца с усами поднимался представительного вида господин в добротном пальто, с пузатым «докторским» саквояжем в руках.
— Благодарю вас, — кивнул, подойдя к Мишелю. — Ну, где больной?
— Сюда, сюда, пожалуйста, — освещая путь, указал Мишель.
Вошли в квартиру. Доктор по привычке скинул в прихожей калоши.
В спальне, увидев с порога Анну, доктор помрачнел.
— Соблаговолите принести воды, — попросил он.
— Да, да, конечно, — засуетился Мишель.
Побежал на кухню, нашел какой-то кувшин и тазик, принес их доктору. Тот, засучив рукава и не спеша, вымыл руки под стекающей из кувшина струей. Принял протянутое полотенце, тщательно их вытер.
— Благодарю вас... А теперь, будьте так любезны, выйдите отсюда, — попросил доктор, вытаскивая из саквояжа похожий на трубу граммофона стетоскоп. — Мне нужно осмотреть больную.
— Да-да, конечно...
Мишель вышел из комнаты, тихо притворив за собой дверь.
Минут десять он томился в темном коридоре, прислушиваясь к тому, что происходит в комнате. Но ровным счетом ничего не слышал.
Наконец дверь приоткрылась.
— Где вы там? Идите-ка сюда, — позвал доктор. — Мне нужна ваша помощь.
Анна лежала на спине, открытая по пояс, в тонкой, полупрозрачной сорочке, под которой угадывалось ее тело.
— Будьте любезны, поднимите больную, — попросил доктор.
