— Спокойной ночи, Малдун.
Каррик еще раз взглянул на Глинис и заметил на ее лице таинственную улыбку.
Он тоже улыбнулся. Накануне он считал встречу с Глинис досадной случайностью. Теперь, увидев ее каштановые волосы, заплетенные в косу, он представил себе их распушенными и представил себя рядом с Глинис и отблески костра на их обнаженной коже. Он задохнулся и тряхнул головой, чтобы прогнать видение.
— Проклятие! — пробормотал он, взял свое одеяло и набросил на плечи.
Он никогда не хотел быть ясновидящим. Сараид отдала бы все, чтобы обладать его способностями. Но для него этот дар был просто проклятием. Так же, как Глинис Малдун.
Каррик пощупал ее лоб, убедился, что жар спал, и, вздохнув, поднялся на ноги. Отец что-то ему говорил о притягательной силе женщин, перемещающихся во времени, им невозможно противостоять.
— Со мной этого не случится, я не попадусь в эту ловушку, — пробормотал он, меряя шагами их каменное убежище.
Он приговорен к смерти, не доживет даже до конца следующего лета. Нет никакого смысла связываться с ней. Ему достаточно тяжело будет расстаться с семьей и с друзьями. Обзавестись любовницей перед скорой встречей с палачом — не что иное, как мазохизм.
Кроме того, ему предстоит решить много важных проблем. Прежде чем они покинут это убежище, он должен полностью прояснить их отношения.
Каррик снова подошел к ней, набросил на нее пальто и отошел от постели. Проверив лошадей, он принялся мерить шагами убежище, придумывая, что скажет ей. Ему так хотелось лечь рядом с ней, но он подавлял в себе это желание.
Глинис не могла вспомнить, когда в последний раз она чувствовала себя такой разбитой. Голова раскалывалась, и очень хотелось есть.
— Хорошо выспались, мисс Малдун?
По его тону она поняла, что он провел мучительную ночь. Мистер Суровый был в полном блеске. Она села и начала осторожно снимать камушки со спины.
— Не думаю, что спала лучше, чем ты.
Он пробурчал что-то непонятное, а затем сказал уверенным тоном:
— Начинается новый день, мисс Малдун и мы с вами должны достигнуть ясного и полного взаимопонимания.
— Вы всю ночь думали об этом, де Марсо? — спросила она, доставая ботинок.
— Это первая проблема, которую нам предстоит обсудить… моя фамилия. Впредь вы будете называть меня Каррик. Де Марсо слишком известная фамилия, и я предпочел бы, чтобы ее не связывали с моей нынешней деятельностью.
Она внимательно смотрела на него, надевая ботинок, и в голову ей пришла забавная мысль. Не пообщался ли он ночью с каким-нибудь адвокатом?..
