Ему приснилась Шизей.
Снились ее ноги, а особенно то, что между ними. Играла музыка, Брэндинг кружился с Шизей в танце по внутреннему дворику и занимался с ней любовью прямо на глазах у изумленного оркестра. Стоя теперь в ванной, он густо покраснел, вспоминая этот сон. Сунул голову под струю холодной воды, чтобы избавиться от похотливых видений.
Вспомнил о своей жене Мэри, погибшей всего два месяца назад. В памяти замелькали кадры кинохроники, запечатлевший момент, когда ее вытаскивали из их разбитого вдребезги «Мерседеса». Потерявший управление четырехосный грузовик вылетел ей навстречу через разделительную полосу на шоссе № 295, когда она ехала в Вашингтон. Репортер с телевидения, прибывший на место происшествия, рассказывал перед камерой, что полиции пришлось использовать автоген, чтобы извлечь ее из этого сплющенного металлического гроба.
Брэндинг без сил навалился грудью на раковину умывальника, сунул два пальца в рот, чтобы вызвать рвоту и избавиться от остатков вчерашней попойки. Это избавило его и от эрекции. А — заодно и от сна.
Он принял душ, затем облачился в шорты из легкой полосатой ткани, тенниску изумрудно-желтого цвета и кожаные американские сандалии, потопал на кухню, просторную, как и все комнаты в доме, залитую ярким светом, несмотря на ранний час. Из окна открывался вид на прибрежные дюны и лазурные просторы Атлантики, которая, как всегда, катила свои волны, с шумом разбивавшиеся о берег и затем всасывавшиеся в песок пляжа.
Механически приготовил себе чашечку кофе, воспользовавшись кофеваркой западногерманского производства, которую Мэри приобрела по каталогу. Брэндинг всегда с подозрением относился к этому агрегату, но сегодня был рад, что он у него есть. Положил в микроволновую печь черствый французский рогалик и, подождав, когда тот разогреется, бросил себе на тарелку.
Пройдя на верх открытой веранды, он уселся в шезлонг и принялся за скудную трапезу, украдкой поглядывая на телефон. Над головой с криком кружились чайки. Брэндинг не чувствовал ни вкуса кофе (который был хорош), ни вкуса рогалика (который был отвратителен). Он думал о том, не позвонить ли Типпи Норт, хозяйке того памятного мероприятия, на котором он познакомился с Шизей, и не спросить ли у нее номер телефона этой девушки или хотя бы ее полное имя. Прошло три дня, а кажется, что вечность.
Но тут раздался звонок у входной двери. Он взглянул на часы: всего восемь утра, да еще к тому же воскресного. Кто бы это ни был, он явно пришел не по адресу. Оставив в сторону тарелку и чашку, Брэндинг продолжал смотреть на телефон. Опять звонок у двери. Он проигнорировал его, не имея ни малейшего желания видеть чью бы то ни было физиономию, тем более физиономию нахала, у которого хватает наглости ломиться к нему в такой ранний час.
