— Много налогов платите?
— А у меня райком комсомола в соучредителях. Налоговые льготы.
— А-а. — Пойдешь ко мне?
— Нет. — Ну, как знаешь.
— У тебя башли есть? — А тебе сколько надо?
— Штук пятьдесят. Баксов.
Шакуров даже изменился в лице.
— Ты шутишь? На что тебе пятьдесят тысяч?
— Дело хочу открыть. — Какое?
— Да вот, ходил сегодня по Москве, мороженого хотел пожрать, мало мороженого-то. А скоро лето.
— Валерий помолчал и добавил:
— Я когда в Архангельске в порту калымил, видел такую штуку: грузовичок, а прямо в нем мороженица. Ну, и оборудование для производства. Английское. Грузины для себя покупали. Я с человеком от фирмы поговорил, — нет проблем, говорит, — у нас в Москве есть этот… как его, черта рыжего — дистрибьютор. Гоните баксы и берите оборудование.
Шакуров молчал.
— У меня и команда есть, — сказал Валерий, — даже бухгалтер.
— Где это ты с бухгалтерами познакомился?
— А он сидел со мной. На два месяца раньше вышел. Сейчас его никуда из-за этого не берут, а мужик он ничего.
— Прямо так, — сказал Шакуров.
— Вчера в зоне, а сегодня директор фирмы. А у меня работать не хочешь?
— Я же сказал.
— Слушай, Сазан, у тебя ж отличные руки. Хочешь, в автосервис устрою? Шубкина помнишь, Шубку? У него теперь мастерская, он тебя сразу возьмет. Полгодика поработаешь по-простому, а там, гляди, расширится, выделит тебе пай…
— А он машины только ремонтирует или раздевает тоже?
— Ну это уж я не знаю.
— А я знаю. Шубку знаю.
— Ну как хочешь…
— Ты мне можешь деньги ссудить? Осенью отдам. Сколько скажешь, столько и отдам.
— Валера, да ты пойми, нет у меня таких денег! У меня каждая копейка в дело идет, у меня…
Валерий поднялся.
— На нет и суда нет. Бывай.
И Валерий направился к выходу.
— Валера, да стой ты!
Валерий повернулся.
— Ах да. Заплатить я забыл. Вот. Тут хватит.
И на стол легли две бумажки.
Валерий молча вышел из ресторана и зашагал по темной улице. Двое или трое скучавших близ козырька парней расступились, пропуская его.
Прошло немного времени, сзади хлопнула дверь: это выскочил из подвальчика Шакуров.
— Валера! — закричал Шакуров.
Но Валерий был уже за углом.
— Валера!
И вдруг крик Шакурова прервался, вместо этого он завизжал, тоненько так, нехорошо.
Валерий повернулся и побежал обратно.
Те трое парней, которые скучали у лестницы и пропустили Валеру, сомкнулись тесной кучкой вокруг Шакурова. Двое держали его за руки, третий, сладострастно похрюкивая, заносил кулак с блеснувшим кастетом и что-то вежливо, нежно толковал Шакурову.
