— А Шерхан кто такой? — спросил Валера.
— Никогда не слышал.
— Отсталый ты, Сазан, — недовольно сказал Кубарь.
— Шерхан большой человек. Рынок на «Пражской» держит. Говорят, запчастями торгует — все больше подержанными. Может и тачку подержанную продать.
— С документами тачка или без? — С документами.
— Понятно, — сказал Сазан.
Стало быть, у Шерхана были хорошие связи в ГАИ и других местах, если он продавал угнанные машины с документами. — Говорят, где-то завод есть: разбавляют технический спирт водой и на сверлильном станке ставят пробки. Вот этот завод, по слухам, работа Рыжего; пробивной он, Рыжий. Труслив, но хитер. Рыжий бы давно Шерхана скинул, только трусоват больно. Ну, и уши его, конечно, в глазах народа не красят. Вот ты говоришь, пушка. А она у него для запаха. — Да ну? — Да ну. Газовый пистолет — разрешение, понимаешь, выправил и ходит. Не бандит, а половинка бандита, — сам давать в морду любит, только вечно боится получить сдачу. — А отчего у него уши, как у пуделя: одно вверх, другое вниз? Подрался не в масть? — Сявки его говорят, что подрался. Такое заливают… Только есть тут человек из одного с Рыжим двора, так этот человек говорит, что они у него и в семь лет были разного формата.
— Что-то много ты знаешь, — сказал Валерий. — Что знаю, то говорю. — А какие у них отношения с Шутником?
— Скверные. Сволочь они, — сказал собеседник.
— В общак не платят, беспределыцики, молодняк сраный. Понятий не знают, в зоне не были, тьфу!
— Ладно, Кубарь, — сказал Нестеренко, поднимаясь, — будь здоров, не кашляй.
— Слушай, Сазан, а тебе товару не надо? У нас с тобой один контингент — молодежь. А? Продавал бы вместе с мороженым. Сорт «Баскин Роббинс энд Кайф»?
Но Нестеренко, расталкивая танцующих, уже шел к выходу.
Информация, изложенная мелкой «шестеркой» Кубарем, была в целом верной, хотя и несколько устарела.
Шерхан начинал еще в доперестроечные времена. Впервые он явился в Москву в самом начале 70-х как кандидат в олимпийскую сборную страны по вольной борьбе. Из сборной он вылетел по причине, не имеющей отношения к спортивным достижениям, начистив одну весьма толстомясую рожу, сопровождавшую команду в ответственную поездку по Франции. Рожа принадлежала потомственному гэбэшнику. Рукоприкладство Шерхану простили бы и отнесли бы его на счет горячей борцовской крови, — то да се, ну перепутал парень фойе гостиницы с рингом, со всяким может случиться несчастье, однако в порядке джентльменской дуэли гэбэшник настучал на Шерхана, которого тогда звали детским именем Артем Кажгаев, и мастера спорта Кажгаева обшмонали на таможне. Шерхану припаяли попытку импорта гнилой западной идеологии в виде пятнадцати джинсов-«ливайсов» и из сборной вычистили.
