– Сибилло уже взяло себе плату, – проговорил он, похлопывая по мешочку с хрустальной цепью. – Мы как, полетим?
Принцесса замялась. Поднимать корабль, спрятанный так удачно сразу за городской чертой, не хотелось, но нельзя было и расписываться в собственном бессилии.
– Волшебный полет не может совершиться туда, куда не падал еще внешний взгляд, – проговорила она, старательно придерживаясь сибилловой лексики.
Шаманский слух это объяснение в полной мере удовлетворило,
– Тогда пойдем. Сибилло возьмет тебя и еще одного.
Таира наклонилась, подбирая с пола отвергнутую сибилло меховую пелерину.
– Нет, – сказала принцесса, – на этот раз пойдет Сорк. Он самый осмотрительный. А тебе нельзя – если это приют умирающих, то ты можешь заразиться.
– А ты что, заговоренная?
– Нам не страшны ни болезни, ни яды других миров.
– Везет же некоторым…
Мона Сэниа обернулась к остающимся воинам:
– Всем быть наготове. Сторожевые посты как всегда. – Она задержала свой взгляд на Скюзе – он опустил ресницы в знак того, что понял: ему сопровождать принцессу незаметно.
Шаман подобрал полы балахона и, покрякивая, полез через распахнувшийся по приказу Эрма люк. Принцесса спрыгнула на землю следом за ним. Старик обернулся – люк в это время как раз закрывался.
– Именем Хатта и Гихатта, духов ног, ведущих к двери, повелеваю тебе, откройся! – Результата не последовало. – Сибилло тебе велит, откройся!
– Идем, идем, уважаемый, – поторопил его Сорк. – Найдем молодого принца мы тебя еще не тому обучим.
Мона Сэниа взглянула на него с благодарностью. Старец повернулся и зашагал вдоль развалин башни, с неожиданной легкостью перепрыгивая через замшелые камни. «Хатта-гихатта, хатта-гихатта», – приговаривал он в такт ходьбе, вероятно, заглушая ропот уязвленного самолюбия. Сейчас, когда он двигался, было заметно, что пропорции его тела несколько отличаются от туземного стандарта: руки были длиннее, что делало его похожим на местную обезьяну – впрочем, вряд ли существующую; ноги, напротив, были короче, а ступни шире и как-то корявее. Обуви эти ноги никогда не знали, но то ли к подошве была приклеена черная толстая подметка, то ли сама кожа на ней превратилась в естественные зароговевшие котурны. Не исключено, что он прибыл сюда из каких-то других земель, а это было скверно – вряд ли он тогда мог полностью ориентироваться в местной обстановке.
– Прости, сибилло, если я обижу тебя своим вопросом, – проговорила мона Сэниа ему в спину, с трудом поспевая за его цепкой, как у индейцев, походкой. – Ты родом из этой земли?
