Я встал.
— Все улажено, — произнес негромко. — Один лежит, другой бежит.
Ивет и Лебре пришли тогда по тропе, и я шагнул туда, где они могли меня видеть.
— Они отрезали кильбот от причала, — сообщил я, — но я привязал его снова, малость пониже. Идем туда?
— А он? Покойник?
— Не думаю. Слишком твердолобый. Но давайте возьмем его с собой. Может, чего нам расскажет.
Лебре сгреб лежащего в обмороке за шиворот и одним рывком привел в вертикальное положение. Тот пошевелился, видимо приходя в сознание.
— Шагай! — скомандовал Лебре. — Или я еще тебе врежу!
Пленный зашагал, спотыкаясь, постепенно начиная лучше владеть ногами. Войдя на борт, мы выбрали швартов и позволили течению отнести нас еще на милю, только потом встали у берега опять.
Шторы из плотного холста закрыли иллюминаторы, и Лебре зажег лампу.
Наша добыча была нам незнакома. Субъект сварливого вида с полосой крови из треснувшей кожи на голове, дополнявшей на его физиономии грязь и бакенбарды.
— Твой друг еще драпает, — сказал я, скаля на него зубы. — А я и всего-то тронул его сзади холодной рукой. Прямо из шкуры выскочил.
— Трус! — скривился человек с баками. — Заячья душа. Говорил Бейкеру, не годится он.
Бейкер. Одно имя есть.
— Они вам зачем? — вопросил я, махнув в сторону Лебре и Ивет.
— Не твое клятое дело! — рявкнул он, и я хлестнул его по губам.
Как я уже говорил, рука у меня тяжелая. Развернула его голову вбок и заставила зашататься до самых пяток, хотя с моей точки зрения, шлепнул я его несильно.
— Такие слова мне не по душе, — дружелюбно сказал я.
Ивет подалась вперед и глядела на меня широко раскрытыми глазами.
— Мне нравятся слова, содержащие информацию, — спокойно пояснил я. — Кто все у вас, где все у вас и что они готовятся предпринять.
Он хотел было отбрехнуться опять, я приподнял руку. Он попятился, очевидно не особо желая продолжения.
— Толку вам что? — буркнул он. — Все равно он вас кончит. Их тоже. Сказал мне так: «Кончь их, — говорит, — не хочу забивать себе голову». — «А девушка?» — спрашиваю, а он только плечами пожимает: «Все равно, лишь бы языком не болтала».
— Кто это «он»? — спросил я.
— Не твое… — Я поднял руку, и он осекся. — Так и сяк вам пользы не будет. Хана вам. Уже, считайте, в гробу. Он за этим присмотрит. Барон то есть.
— Торвиль?
— А кто еще? Людей у него больше десяти тысяч, и он сначала за солдат возьмется, потом по дороге всех вас подчистит. Наша будет страна, отсюда до Сент-Луиса и до Санта-Фе. Вот увидишь.
