— Я мог бы стать твоим самым близким человеком, — глухо проговорил Франко, и вслед за этим гнев, которого она так боялась, внезапно полыхнул на нее ослепляющей молнией, заставившей ее отшатнуться. Горящие огнем глаза обожгли ее насмешкой и вонзились в нее яростным взглядом. — Уходи отсюда, — резко произнес Франко. — Уходи немедленно, пока я не потерял терпения и не показал тебе, каким неистовым в своих чувствах я могу быть!
Иного предложения Полетт и не требовалось. Неверно ступая на ватных ногах, она покинула номер. В коридоре закрыла глаза и стала дышать глубоко и ровно. Она чувствовала себя бесконечно несчастной, одинокой и разбитой. Франко вновь смутил ее покой, привел все чувства в полное замешательство. Так случалось неизменно. Они были противоположны всегда, но на мгновение — странное и тревожное мгновение — она вдруг ощутила абсолютно необъяснимую острую вспышку сочувствия. Ей захотелось обнять его и пожалеть. Какая чушь! Безумно, невероятно! Это просто один из тех диких фокусов, которые сознание проделывает с человеком, когда нервы его напряжены до предела, решила Полетт. Кроме того, разве стала бы она ласкать саблезубого тигра, собирающегося включить ее в свое обеденное меню? Но она не могла избавиться от чувства, что обидела его. Но разве не этого она постоянно желала?..
Рядом с Франко Беллини Полетт не узнавала себя. Так было всегда. Рядом с другими людьми она оставалась погруженной в себя, спокойной, уравновешенной и никогда — раздражительной, вспыльчивой и тем более агрессивной. Силы небесные, думала она, вспоминая, как набросилась на Франко, будто последняя истеричка. Он извлекал на свет все то худшее, что скрывалось в ее характере. Он заставлял ее чувствовать себя так, что ей казалось, что она может превратиться в некое подобие своей матери… Не это ли пугало ее больше всего?..
Полетт не помнила, как вышла из гостиницы и села в машину. Не заводя мотора, она невидящим взглядом уставилась в ветровое стекло. Картина того, что случилось шесть лет назад, до сих пор преследовала ее. А порой она даже сама вызывала ее из памяти, чтобы укрепиться в своем отвращении. Она не только выглядела как ее мать — Полетт с горечью обнаружила, что может и вести себя, как та. Именно это открытие в первую очередь терзало ее душу. Эта внутренняя слабость, эта способность забыть все… самообладание, верность, даже любовь… и желание полностью потерять контроль в объятиях мужчины.
