Но они не позволяли. Они заставили его смотреть силой. Потому что нет смысла наказывать женщину повстанца, если рядом ни души и урок никому не пойдет впрок.
Это ошибка, капитан. Это случайное совпадение, что на даме оказалась белая блузка, символ протеста.
Возьмите себя в руки, сеньор. Потерпите. Скоро она уже не будет белой. Марта на постели в больнице, куда не побоялся отвезти их Мики Абраксас; Марта обнаженная, вся в крови и синяках, Пендель в отчаянии улещивает врача долларами и посулами, а Мики стоит у окна на страже.
– И все равно мы лучше этого, – бормочет сквозь окровавленные губы и разбитые зубы Марта.
Она хочет сказать: Панама заслуживает лучшей участи. Она говорит о людях по ту сторону моста.
А на следующий день арестовали Мики.
– Вот подумываю превратить «Уголок спортсмена» в подобие клубной комнаты, – сказал Луизе Пендель, все еще пребывающий в поисках решения. – Прямо так и вижу, здесь будет бар.
– Не понимаю, Гарри, зачем тебе понадобился бар. На ваших сборищах по четвергам вы упиваетесь и без бара.
– Просто так будет выглядеть привлекательней. Для тех же клиентов, Лу. А они расскажут другим, народ повалит к нам толпой. Друзья приведут друзей, друзья смогут посидеть за стойкой, расслабиться, посмотреть на новые ткани. И заказов у нас будет хоть отбавляй.
– А куда тогда девать примерочную? – возразила она.
«Хороший вопрос, – подумал Пендель. – Даже Энди не знает ответа на этот вопрос. Придется принять еще одно решение».
– Все для клиентов, Марта, – терпеливо объяснял Пендель. – Для всех тех людей, что приходят сюда полакомиться твоими сандвичами. И число их будет множиться день ото дня, и заказывать костюмов будут еще больше.
– Чтоб они все перетравились моими сандвичами!
– А кого же тогда я буду одевать? Этих оборванцев-студентов, твоих дружков, что ли? Да, это будет первая революция в мире портняжного искусства. Добро пожаловать, «П и Б» к вашим услугам. Нет уж, большое тебе спасибо!
– Если сам Ленин ездил на «Роллс-Ройсе», то почему бы и нет? – откликнулась она с той же язвительностью и жаром.
«Надо же! А я так и не спросил у него про карманы, – думал Пендель уже поздно вечером, занимаясь раскройкой пиджака под музыку Баха. – Не спросил ни про манжеты на брюках, ни про то, какую он предпочитает ширину. Я даже не успел прочесть ему свою знаменитую лекцию о преимуществе подтяжек над ремнями, особенно во влажном климате и особенно для тех джентльменов, у которых талию я называю ходячим НЗ». Он уже решил воспользоваться этим предлогом и потянулся к телефону, когда вдруг тот зазвонил сам. И, разумеется, то был не кто иной, как Оснард, решивший спросить своего нового друга, не против ли тот выпить по чуть-чуть на сон грядущий?
