Если конфликты все больше нагромождаются, если мы сталкиваемся со все растущей вздорностью и неуживчивостью, то здесь приходится констатировать (если, конечно, исключить крайне неблагоприятную ситуацию) уже не акцентуированную черту личности, а паранойяльную психопатию, при которой застревание переходит в патологическую стадию.
Однако застревание проявляется не только в чувствительности, лица этого склада весьма честолюбивы. Взаимосвязь обеих черт особенно хорошо заметна в случаях, когда обида вызвана ущемлением личного престижа. Тот, кто претерпел несправедливость по ошибке, в силу стечения обстоятельств, но при этом его личный авторитет не пострадал, вряд ли будет особенно этим задет. Стремление утвердить себя, добиться высокого положения может проявиться и вне связи с чувствительностью. Профессиональная деятельность застревающего человека подтверждает сказанное. Такие люди часто достигают весьма высокого служебного положения, хотя оно и не всегда соответствует их образованию. Если недостаточные интеллектуальные данные этих людей препятствуют занятию такого поста, все равно, пусть в узких рамках их деятельности, чувствуется беспрерывное желание выдвинуться. При значительной степени акцентуации личности честолюбивые устремления часто претерпевают срывы. Должному признанию, должной оценке таких людей постоянно мешают их конфликты с окружающими, из-за которых они не только не продвигаются вверх по служебной лестнице, но сплошь и рядом их понижают в должности. Такие люди обычно обвиняют в этом других, но иногда осознают и собственную вину. Они своенравны и не терпят возражений, они настолько бестактны в своих честолюбивых замыслах, что вызывают своим поведением искреннее возмущение коллег. Приходится иногда опрашивать сослуживцев, так как сами обследуемые не могут объективно отобразить события. Развитие чувствительности и честолюбия, взятых в комплексе, неблагоприятно, но фактически угрожает лишь в тех случаях, когда застреваемость приобретает характер паранойяльной психопатии. Если акцентуация не переходит известных границ, то достижения застревающих личностей обычно бывают выше среднего уровня.
Если мы предполагаем, что обследуем личность педантическую, лучше всего начинать опрос с вопросов о профессии пациента. Мы спрашиваем, как он относится к своим служебным обязанностям, старателен ли. Поскольку никому не может быть приятно обвинить самого себя в небрежном отношении к работе, то от большинства людей мы получаем на эти вопросы положительный ответ. Однако, если утвердительный ответ носит более или менее формальный характер, то, как правило, это можно определить уже по мимике и интонации. Путем дальнейших расспросов мы выясняем, не относится ли обследуемый к некоторым рабочим процессам чересчур серьезно, не перепроверяет ли себя по многу раз, хотя это и не вызывается необходимостью, не случается ли, что по дороге с работы домой он мысленно возвращается к рабочему дню, спрашивая себя, все ли им было сделано как следует. На этот вопрос большинство людей дают отрицательный ответ. Однако педантичные личности тут понимающе кивают головой и дают понять, что мы коснулись их ахиллесовой пяты. Мы узнаем, что они по 2– 3 раза себя проверяют, прежде чем сдать работу. Они рассказывают и о том, что с концом рабочего дня для них вовсе не кончаются служебные заботы, что, улегшись спать, они еще долго передумывают, «как все сегодня получилось», а иногда, забегая вперед, начинают заранее «переживать» и завтрашний день. Бывает и так, что такие люди с полдороги возвращаются в учреждение: им показалось, что они забыли сделать что-то важное, хотя это почти никогда не подтверждается.
