Главарь бандитов поднес к губам свисток. Услышав сигнал, его люди мгновенно отошли назад.
В предрассветных сумерках Гравелли со своим эскортом вернулся в город. Итак, первый шаг к сокрушению Парвизи сделан. Банкир не сомневался, что Властелин Гор свое слово сдержит. Скверно только, что разбойник узнал его. Чего доброго, может при случае заделаться вторым Бенелли, а то и еще хуже, если пустится на шантаж. Счастье еще, что бандит не взял деньги и весь разговор шел без свидетелей. Надо будет, пожалуй, шепнуть словечко генуэзскому полицейскому начальнику, такому же продажному, как и большинство чиновников, — и конец тогда и Властелину Гор, и всей его банде.
Парвизи не терял еще надежды, что Луиджи, Ливио и Рафаэла живы, хоть и попали в рабство к североафриканским правителям.
Несчастный отец цеплялся за эту версию, как утопающий за соломинку. Чем дольше он размышлял об этом, тем сильнее верил, что все может быть только так и не иначе. А коли это так, то отыщутся и пути для выкупа дорогих его сердцу людей. За ценой он не постоит, пусть хоть и самой невероятной, — жизнь дороже всего золота на земле. Дом Парвизи богат, очень богат. И на выкуп он, не медля и не торгуясь, отдаст все, до последнего байокко. А после — нищета? Полно, разве нищий тот, кто соединился со своими любимыми? Никогда!
Часами ломал он себе голову, пока усталость не сваливала его с ног.
Слуги не знали еще о постигшей хозяина тяжелой утрате. Но совету Вермона Парвизи до сих пор не сказал им об этом ни слова. Француз говорил купцу, что самое главное — приглушить первую боль, а для этого нет лучше средства, чем уехать на некоторое время из города.
— Могу ли я и впредь рассчитывать на вашу доброту, господин де Вермон? — обратился на утро после рокового дня Андреа Парвизи к своему гостю. — Я хотел бы попросить вас поехать вместе со мной в горы, в мое поместье. Там никто нам не будет мешать, и, как знать, может, мы сумеем найти пути и средства для получения достоверных сведений о судьбе моих детей. Прошу вас, пожалуйста, не отказывайте мне!
Прошло несколько минут, а Вермон медлил с ответом. Парвизи не сводил напряженного взгляда с нового друга — за немногие проведенные вместе часы генуэзец и француз успели выяснить, что во многом одинаково смотрят на жизнь, и почувствовали взаимную симпатию.
— Я еду с вами!
Купец облегченно вздохнул. Он знал уже кое-что о своем госте. Ксавье де Вермон — крупный негоциант, занимающийся в основном добычей кораллов у алжирских берегов, в Ла-Кале. Франция принадлежит к тем немногим странам, у которых довольно сносные отношения с варварийцами, и прежде всего — со зловещим государством Алжир. Французским судам в Средиземном море корсары не досаждают. И все же союз между Францией и деем далеко не безоблачен. Правитель Алжира то и дело задевает своими поступками честь Франции, и для улаживания конфликтов требуется большое дипломатическое искусство, не говоря уже о дорогих подарках.
