Вскоре она достигла края прогалины с камнем посередине. Его обтекал ручей, а на том берегу виднелась лачуга из прутьев и мха. Что-то насторожило Йезаду, но жажда пересилила опасения, к тому же лачуга выглядела слишком обветшалой, нежилой, поэтому она поспешила к ручью, легла на берег и приникла губами к воде.
Она еще не успела утолить жажду, как вдруг почувствовала движение рядом, а в следующее мгновение ее кто-то грубо схватил. Йезада закричала.
— Похоже, это человек, — промолвил тот, кто держал ее за правую руку.
— Я даже днем не доверяю этому лесу, — откликнулся тот, кто держал ее за левую.
Оба дружно встряхнули Йезаду, и она вскрикнула.
— Великодушные господа, я всего лишь…
— Умолкни, дерзкая девчонка! Наш господин разберется, кто ты такая.
— А кто ваш господин? — с тревогой осведомилась Йезада.
— Вот он, — промолвил тот, что справа.
Йезада глянула на другой берег ручья. У входа в лачугу возвышался человек в черном одеянии, расшитом золотыми солнцами и звездами. На голове сияла золотая диадема, лицо закрывала черная лакированная маска.
— Это господин Колхаш, — произнес тот, кто держал Йезаду за левую руку.
И девушка лишилась чувств.
Полдень рыскал по лесу, метал яркие стрелы. Дер стоял, оглядываясь по сторонам и подозревая, что заблудился. Эта часть леса казалась незнакомой, но ничем не отличалась от других.
Оставалось ориентироваться по солнцу. Однако полуденный лес, как хрустальный кубок темно-зеленого вина, был пронизан этим солнцем со всех сторон. Казалось, все перепуталось, и все тропинки походили друг на дружку.
И тут Дер снова услышал крик осла.
— Ах ты, безобразник! — радостно ухмыльнулся охотник и поспешил на звук.
Через некоторое время он заметил между деревьями светлую шкуру. Несомненно, перед ним был осел. И Дер бросился за ним, все больше углубляясь в лес.
Йезада очнулась. Она все помнила и понимала, что погибла. Ее мать ошиблась дважды, предсказав ее свадьбу и уверив, что при свете солнца демоны не ходят по земле.
Ибо перед ней восседала черная позолоченная кукла, изготовленная демонами. Отсутствовала лишь огненная птица, образ которой принял Ваздру.
Отсутствовало и все остальное, виденное ею накануне. Вся прежняя роскошь исчезла, и кукла Колхаш теперь восседала на поваленном дереве. Приспешники, стоявшие за его спиной, были облачены в лохмотья, как и сама Йезада, от свадебного платья которой остались одни воспоминания.
— Но это всего лишь бедная девушка, пустившаяся в путь, как и мы, — промолвил Колхаш. — Не бойся, голубушка, и поведай мне о своих бедах.
