Она рванулась к Ваське, но милиционер, торопливо стукнув протезом, подскочил к ней и ухватил за локоть. Ременная плеть звонко хлестнула по столу, возле самого Васькиного лица, опрокинула железную кружку. Молоко полилось по столу белым ручьем, закапало на пол.
Стало тихо. Васька не вздрогнул, не вскочил. Он сидел так, как сидел, только положил на стол недоеденный кусок, убрал руки и опустил голову.
– Ведь под суд отдадут! – сказала тетя Нюра и заплакала.
Васька поднял голову, долго глядел на мать – пристально, не мигая, потом сказал:
– Я работал, ясно? Я пахал!
Дверь громко грохнула, и в избу лисьей походкой вошел Макарыч.
– Ну, – проговорил он, – нашли беглого? Ох, работнички, разве с вами хозяйство построишь?
Желваки на Васькином лице заходили шарами. Он выложил на столешницу сжатые кулаки, но смолчал. Милиционер неожиданно круто повернулся и вышел, не глядя на Макарыча.
– Ты куда, Игнат? – крикнул тот вдогонку, но милиционер не отозвался. – Протокол составлять надо!
Я сжался.
«Протокол! – передразнил я Макарыча. – Выражаться сперва научись, потом составлять будешь!»
– И где был? – спросил вежливо главный бухгалтер, подсаживаясь к столу и с интересом вглядываясь в Ваську. – В райцентр бегал или в городе по кинам лазил?
«Издевается еще, гад!» – подумал я и удивился Васькиному терпению.
– На Белой Гриве пахал, – хрипло ответил Васька.
– А хто тебя туда посылал? – любезно поинтересовался Макарыч, двигая очечки на самый край своего носика, похожего на нырок.
Васька промолчал.
– Ох, Василей, Василей, – со вздохом, как бы жалеючи, произнес Макарыч, – сколь я тебя предупреждал: смотри, достукаисси, смотри! По-хорошему говорил, по-отцовскому.
– Заткнись! – вдруг гаркнул Васька и вскочил. – «По-отцовскому»!
У Макарыча взмокла лысина.
– Ну погоди, гаденыш, – прошептал он, – под суд отдам!
– Под суд? – прогромыхало вдруг от двери.
Я обернулся. В избу входил Терентий Иванович, председатель. За ним стучал деревяшкой Игнат.
– Под суд, говоришь? – спросил снова председатель. Он подошел к столу и уселся на лавку рядом с Макарычем. Игнат остался у дверей. – А за что под суд?
– А за то, Терентий Иванович, – шустро повернулся к нему главбух, – что прогулявший три дня отдается под суд!
Макарыч налился кровью, он и председателем был недоволен. Недоволен, что вдруг появился тут Терентий Иванович и ему вопросы задает.
– С чего это ты взял, Макарыч – спросил председатель, – что он прогулял? Он на Белой Гриве двум бабам пахать помогал. И пахать там благодаря ему мы на день раньше кончили, понял? Парню спасибо надобно сказать. Малец еще, а он работать лезет. Потому что понимает, как трудно.
