Его рука схватила воздух, и он снова сдвинул брови. Криста решила, что самое лучшее сейчас — немедленно уйти. Он был охотником, мудрее не дать ему возможность преследовать ее.
— О чем только думала твоя госпожа, посылая тебя сюда? Нашла же она двух слуг, на редкость уродливых, неужели не могла найти третьего?
— Они вовсе не уродливы, — возразила Криста, мгновенно вспыхнув. Торголд и Рейвен, на ее взгляд, были прекрасны.
Хоук на минуту закрыл глаза, набираясь терпения.
— Это не имеет значения. Зачем она послала тебя?
В самом деле, зачем? Чтобы следить за ним, выведать суть его натуры, добиться, чтобы он мог полюбить… ее. Да, это вполне легко можно объяснить.
— Чтобы помочь ей устроиться здесь как можно лучше, милорд.
В его голосе прозвучала нескрываемая насмешка:
— В таком случае она сильно ошиблась. Неужели она настолько наивна?
Так ли это? Вряд ли то была наивность. Скорее понимание, древнее, женское, неопровержимое. Но он ждал, его молчание требовало ответа.
— Она такая… какая есть, милорд.
Что еще она могла сказать? Она в самом деле такая как есть. Он полюбит ее за это или уничтожит. Все во власти Божьей.
Он продолжал смотреть на нее с минуту. Широкая грудь приподнялась и опала от глубокого вздоха. Хоук уронил всего одно слово:
— Иди.
Она ушла быстро и не оглядываясь. Криста понимала, что избавления нет.
С каждым часом воздух становился тяжелее. Ко второй половине дня небо стало серым с тускло-желтыми просветами. Собаки то бегали, выгнув спины горбом, то пробирались крадучись, почти прижимаясь животами к земле. Беспокойно ржали лошади. Люди спешили закончить домашние дела, женщины-прачки раньше, чем обычно, выстирали белье и занесли его в помещение еще не высохшим. Море было неестественно спокойным.
Криста, стараясь набрать побольше воздуха в легкие, чувствовала боль в груди — быть может, это болело сердце. Остро ощущая тоску по бодрящему, напоенному запахом сосен воздуху родной земли, она вышла из дома и спустилась на берег. Наступил отлив, но птиц, которые обычно пользовались возможностью найти корм на мелководье, не было. Исчезли даже чайки. Подавленная унылой мрачностью, нависшей над окружающим миром, она пробыла у берега недолго. В городе торговцы убирали складные прилавки и закрывали ставни. Узкие улочки быстро пустели. Даже колоды, из которых лошади пили воду, заносили в крытые дворы. Небо нависало все ниже, и казалось, что тучи лежат на вершинах далеких холмов. От тяжелого предчувствия у Кристы покалывало затылок. Дома она много раз видела страшные бури на море, когда ветры из Северной Атлантики приносили непогоду. Но здесь все было по-другому. Странный цвет неба и свинцовая тяжесть воздуха держали нервы в невероятном напряжении. Криста поискала Торголда и Рейвен, но нигде не обнаружила ни того, ни другую. Видимо, укрылись где-то… Даже кузнец закончил работу раньше обычного. Он улыбнулся, увидев корзинку с сельдью, которую принесла с собой Криста, и махнул рукой в ту сторону, где возлежала, словно царица на троне, полосатая кошка. Подношение было принято с чертовской любезностью и немедленно с жадностью поглощено. Криста постояла несколько минут, глядя, как спят котята, потом ушла.
