Он поел ароматного мяса с приправой из терпких водорослей, глотнул спотыкаловки — этот напиток действительно напоминал неплохое ячменное виски и, полюбовавшись на причудливые тени танцующих, метавшиеся в полумраке, на мирное звездное небо и океан, отливающий алыми отблесками в свете факелов, отправился спать.
Койка его, однако, была занята. В кубрике парила темнота, и Блейд лишь кончиками пальцев нащупал чье-то мохнатое плечо. Он замер, пытаясь на слух определить свободное место, но со всех сторон доносились тяжкие вздохи и сопенье — хадры работали с тем же усердием, как и при разделке китовых туш. Не желая смущать сопалатников, Блейд пожал плечами и вернулся наверх, к оружейной кладовой. Веки его смыкались; он забрался внутрь, выбрал колотушку помассивнее, примостил под голову и уснул.
Тут его и обнаружил Крепыш — через три или четыре часа. Праздник был еще в самом разгаре; его участники, отдав положенное естеству, теперь пили и гуляли без помех. Те, кто помоложе, сраженные любовными утехами и огненной спотыкаловкой, уже рухнули в койки; настоящие бойцы пока держались на ногах и добирали остатки. Танцевать не мог никто, так что хадры устроились компаниями вдоль бортов, пели песни, похожие на свист океанского ветра, болтали, хихикали и время от времени прикладывались к постепенно пустеющим кувшинам.
— В-вот ты г-где, Носач! — Крепыш ухватил Блейда за руку и стал тянуть наружу из мрака кладовой. — Пйдем! С-с-спыты-кловки ще ц-целое м-море! И д-девочки! Что… что надо… Пйдем!
Потянувшись, Блейд обнаружил, что совсем не хочет спать. Он выбрался за Крепышом на палубу; тот вцепился в его руку — не то от избытка дружеских чувств, не то пытаясь сохранить равновесие — и настойчиво тянул к сходням. Перебравшись на борт соседнего корабля, Блейд вдруг хлопнул себя по лбу и остановился.
— Эй, приятель, так мы не договаривались, — он слегка тряхнул Крепыша. — Дама, что командует этим броненосцем, запретила мне появляться на своей территории!
— Да ну? — матрос с удивлением воззрился на него. — В вот ак-кулий п-потрох! Хрылятина поганая! А т-ты наплюй, Н-носач! Наплюй-и в-все! — он шаркнул ногой, словно растирая по палубе плевок.
— Что-то ты расхрабрился, парень, — с усмешкой заметил Блейд. — Смотри — она тебя одной грудью придавит.
— М-меня? — Крепыш попытался выпрямиться, однако ноги его разъезжались. — Д-да я… д-да ты… д-да мы ее… — он задумался на миг, потом с неожиданной энергией потащил Блейда вперед — Пойдем! П-плевать! Хр-хр-хрылятина… задница пр-пр-тухшая… Не боись… Ррразберемся…
