На утро третьего дня силы его восстановились. Каша походила на рисовую и оказалась весьма питательной; мяса — вероятно, китового — не жалели; горьковатого напитка, называвшийся клан, тоже давали с избытком. Однако заглянув в очередной раз в свою миску, Блейд обнаружил недостачу — порция была ополовинена. Он посмотрел на Крепыша, притащившего завтрак, и тот, криво ухмыльнувшись, отвел блудливые глаза.
Блейд доел остатки, прилег и погрузился в размышления. Спать ему не хотелось, и он начал решать следующую проблему: как без драки и крови поставить на место наглеца. Среди дюжины жильцов второго кубрика Крепыш был самым здоровым, и остальные обращались к нему с явным почтением; что касается парнишки Косого, то им Крепыш просто помыкал.
Наконец он поднялся, подошел к столу, сел на табурет и отодвинул стопку каких-то квадратных жетонов — вероятно, их использовали в игре. Расчистив место, разведчик выставил вперед руку, оперев локоть о столешницу. Восемь свободных от вахты обитателей кубрика с интересом уставились на него. Пошевеливая пальцами и поигрывая мускулами, Блейд объяснил правила индейской борьбы. Он не сомневался, что хадры клюнут на приманку, ибо главным их врагом была скука. Как видно, свободного времени у них хватало, и они убивали его сном, едой, пересказом нескончаемых баек и той самой игрой с квадратиками, которую Блейд уже не раз наблюдал.
Измерив задумчивым взглядом бицепс противника, Крепыш проворчал:
— Пустое дело. Одна лапа не устоит против двух. Вон, молодой… — он подтолкнул к столу Косого, — побрыкайся с ним.
Блейд пожал плечами. Косой, глаза которого смотрели в разные стороны, присел напротив, заложил переднюю руку за шею — чтоб не мешала, и стиснул задней ладонь разведчика. Силенка у парнишки была, но Блейд только усмехался, глядя на его старания и поздравляя себя с тем, что изыскал такой хитроумный способ доказать свое превосходство. Подобное бескровное состязание никак не противоречило доктринам дзен-буддизма.
Взглядом спросив у соперника разрешения. Косой обхватил пальцами первой руки запястье Блейда и теперь старался, по выражению Крепыша, в две «лапы». Его нос, торчавший словно розовая картофелина среди темной поросли усов, покрылся капельками пота; широченные брови ходили ходуном. Блейд слегка напряг мышцы и припечатал обе его правые руки к столу.
Крепыш хмыкнул и пробормотал что-то насчет юнцов, которые умеют только спать, жрать да отсиживаться в нужнике.
