Эрик повернулся к Эмбер.
— Разве ты не предупреждала его, чтобы он не прикасался к тебе? — спросил он.
— В этом не было необходимости.
— Почему?
— Даже после того, как Дункан проснулся, его прикосновение не причиняло мне боли.
— Странно.
— Да.
— А Кассандра знает? — спросил Эрик.
— Да.
— Что она сказала?
— Она все еще спрашивает совета у своих рун. Эрик хмыкнул.
— На моей памяти Кассандра никогда еще не раздумывала так долго над пророчеством.
— Никогда.
— Кровь Господня! Неудивительно, что Дункану так не терпится убраться из хижины, — пробормотал Эрик.
Эмбер искоса глянула на него золотистыми глазами, но ничего не сказала.
— Что-то ты не очень разговорчива сегодня, — бросил Эрик.
Она кивнула головой.
И не сказала ни слова.
С нетерпеливым проклятием Эрик развернул лошадь, пришпорил ее и поскакал вперед. Двое рыцарей с оруженосцами рысью подъехали через луг и присоединились к этой небольшой кавалькаде. На них под плащами были надеты кольчуги, а головы были защищены металлическими шлемами. При них были также длинные, каплеобразной формы щиты, какие саксы переняли у своих завоевателей-норманнов. Под седлом у обоих рыцарей были боевые кони.
Дункан перевел взгляд с рыцарей в полном вооружении на Эрика.
— Несмотря на одежду, которую мне прислали из замка Каменного Кольца, я вдруг почувствовал себя таким же голым, как тогда, когда меня нашли, — сухо сказал Дункан.
— Ты думаешь, что когда-то носил доспехи? — спросил Эрик.
— Я это знаю.
Уверенность, прозвучавшая в голосе Дункана, не допускала сомнений.
— И это заставляет меня думать, не взял ли мои доспехи тот, кто меня нашел, — в уплату за свои труды, — добавил Дункан.
— Не взял.
— Ты как будто уверен в этом.
— Уверен. Тот, кто тебя нашел, это я. Дункан вопросительно приподнял правую бровь.
— Эмбер сказала мне только, что ты принес меня к ней.
По сигналу Эрика рыцари повернули лошадей и выехали со двора хижины. Через какое-то время Эрик поехал рядом с Дунканом.
— Как твоя память — возвращается к тебе? — спросил Эрик.
— Кусочки и осколки, не более того.
— Например?
Хотя вопрос был задан вполне вежливым тоном, обоим было ясно, что это требование, приказ.
— Я воевал с сарацинами — сказал Дункан, — но не знаю когда и где.
Эрик кивнул, не высказав никакого удивления.
— Я чувствую себя голым без оружия и доспехов, — продолжал Дункан. — Знаю, что такое соколиная охота.
— Ты хорошо держишься в седле, — добавил Эрик. Лицо Дункана приняло сначала удивленное, потом задумчивое выражение.
