Но сегодня, когда солнце припекло так, что от земли большими серебристыми полотнищами поднялся и уплыл туман, удержать Дункана на месте было просто невозможно.
— Я боялась, — сказала она.
— Боялась чего? Я ведь не сосулька — не растаю от солнца или дождя.
— Я боялась врагов.
— Кого? — быстро спросил он.
— Спорные Земли, они есть… спорные. Безземельные рыцари, честолюбивые бастарды[3], вторые и третьи сыновья, разбойники. Все они бродят тут в поисках добычи.
— Однако ты ходила одна в замок Каменного Кольца за одеждой для меня, разве не так?
Эмбер пожала плечами.
— За себя я не боюсь. Ни один человек не посмеет меня тронуть.
Дункан недоверчиво смотрел на нее.
— Это правда, — сказала она. — Но всем Спорным Землям известно, что Эрик повесит того, кто прикоснется ко мне.
— Я прикасался к тебе.
— А потом, ты так жаловался, что тебе приходится заворачиваться в покрывала, как сарацину… — продолжала Эмбер, будто не слыша его слов.
Дункан произнес несколько непотребных ругательств на языке, которому научился в Святой Земле.
— Что это значит? — спросила она с любопытством.
— Тебе незачем этого знать.
— Ну что ж. — Она вздохнула. — Я просто хотела подождать, пока ты окончательно оправишься от всех бед, причиненных грозой.
— От всех? — переспросил Дункан.
— Почти от всех, — колко ответила Эмбер. — Если ждать, пока исправится твой нрав, то скорее окажешься завернутой в саван и по дороге на кладбище.
Дункан сверкнул на нее своими карими глазами, но у него хватило ума признать, что она права. С самого утра он пребывал в отвратительном настроении — его сновидения были полны неясных теней и чувственного жара.
— Прости меня, — сказал он. — Нелегко смириться с тем, что я потерял память о прошлом. Но чтобы прошлое мешало моему настоящему и будущему — снести такое я уж никак не могу.
— Здесь у тебя есть будущее — если захочешь, — заметила Эмбер.
— Фригольдером или оруженосцем? Она кивнула.
— Ты великодушна.
— Не я. Эрик. Он хозяин в замке Каменного Кольца. Дункан нахмурился. Он еще не видел молодого лорда, но сомневался, что поладит с ним. Привязанность Эмбер к Эрику сильно мешала его душевному спокойствию.
Как всегда, глубина его собственнического чувства по отношению к Эмбер поразила Дункана, но он не в силах был ничего изменить. Как и понять, почему он испытывает такое чувство.
Должно быть, мы были любовниками. Или хотели быть.
Дункан подождал, прислушиваясь к себе, будто пробуя языком больной зуб.
Осторожно. Настойчиво.
