При всем незнании жизни я уверенно поделила навестивших особняк в проезде Черного Леопарда людей на две группы. Первая, числом в сотню-полторы, сломала ворота и пыталась разбить парадные двери, а потом шумно и бестолково металась по саду в поисках уцелевших домочадцев герцога Мораддина. Эта орава состояла из горожан низкого сословия и примкнувших к ним отребьев общества, скорее всего, надеявшихся под шумок поживиться добром из разоренного дома. Их клич сводился к незамысловатому «Бей прихвостней Коротышки!», и, как подозреваю, решительность подогревалась уничтоженным незадолго до того содержимым бочонков с каким-нибудь дешевым пойлом. Сами по себе эти люди вряд ли решились бы на такой поступок, как разгром жилища главы зловещего Пятого департамента. Может, их просто науськали на дом Эрде, как собак натравливают на лежбище кабана? Но тогда мне очень хотелось бы знать, кто и зачем это сделал?
Второй отряд явился именно за жизнями членов семьи Эрде. Они прекрасно знали свое дело и, надо отдать им должное, выполнили его почти безукоризненно, если не считать досадной промашки с некоей Долианой Эрде. В книгах я не раз читала: самое опасное — недооценить противника. Лучше заранее считать врага более опасным, чем на самом деле, чем потом винить себя в непредусмотрительности.
Не это ли сгубило моего отца? За долгие годы он привык считать себя никогда не ошибающимся и умеющим предвидеть все возможные повороты событий. А вот такого, какой происходит сейчас — не предусмотрел. И теперь Дане Эрде предстоит выкручиваться самостоятельно.
Кто бы знал, как я боюсь… Стиснуть в ладони кинжал не помогает. Сомневаюсь, что в случае опасности у меня хватит решительности пустить его в ход.
«Однако я сумела прикончить того жуткого типа, что напал на меня у ограды усадьбы!» — напомнила я себе и озадаченно задумалась: как я вообще сумела это проделать, не коснувшись нападавшего даже пальцем? Я не пыталась достать его своей дагой, не сделала ни единого выпада! Зато перед моим «внутренним взглядом» (если считать мимолетное странное видение именно тем «взглядом», коий красочно описывают в своих трудах многоученые философы) предстали какие-то развевающиеся красные нити, и я их с легкостью перерезала. Вроде бы тем самым клинком, что наяву держала в руке. Нити распались — человек умер.
Ладно, с загадками разберусь потом. Если «потом» когда-нибудь наступит. Вопрос, тревожащий меня в настоящий миг — куда бежать? Бесцельно мотаться по городу, наверно, опасно. Можно наткнуться как на толпу мятежников, так и на шайку обычных уличных грабителей. К тому же я не в состоянии определить, есть за мной погоня или нет.
