Хамид вернулся было к еде, но Зани яростно сжала ему руку. Он увидел слезы в ее глазах.
– Старик, ты задал мне вопрос, теперь послушай ответ! Я хочу, чтобы мои сыновья вернулись домой. Вот почему Даввик был здесь сегодня, а ты осрамил меня. Твоему сыну и мне – нам стыдно!
– Жена...
– Да, твоя жена, Хамид. Пока твоя – если Джеда не останется дома и трое моих сыновей не вернутся домой!
Хамид поморщился. Угроза старухи была пустой, но все равно ранила. Он смотрел, как она встала и ушла в свою комнату, задернув за собой занавес. Старик вздохнул и снова посмотрел на сына. Джеда сидел, опустив глаза и сложив руки на коленях.
– А ты, сын мой?
Джеда дернул плечом:
– Разве я зазывала, отец, чтобы находить слова, когда сказать нечего?
– Значит, ты тоже считаешь, что я не прав.
Юноша уставился в пространство невидящим взглядом.
– Не знаю. – Он посмотрел на Хамида, прижав руку к груди. – Душа и сердце согласны с тобой, отец, – он опустил руку и покачал головой, – но все, что я вижу, говорит о правоте Даввика. Мы не похожи на фокусников и клоунов; мы не можем играть у придорожных огней. Нам нужна арена.
– Арены есть, Джеда. Здесь, в Мийре. В...
– Отец, чтобы работать на арене, наш номер должен собирать медяки. Когда арена Мийры или Большая Арена в Тарзаке в последний раз видела конный аттракцион?
Старик пожал плечами. Они оба знали ответ.
– Может быть, снова будут ярмарки. Когда я был ребенком, на ярмарках всегда были шапито.
– С тех пор прошло уже много лет. – Джеда ласково положил руку на плечо старика. – Отец, тех ярмарок больше не будет. Народ Момуса теперь торгует по-другому: есть лавки, магазины, рынки.
– Тогда почему цирку не существовать самому по себе? На древней Земле цирки были сами по себе. Даже корабль, привезший наших предков на эту планету, пролетел по сотне секторов, принеся цирк на бесчисленные планеты. Они были богаты.
– У них были зрители, отец. А Момус стал зрелищем без зрителей. Прошло почти двести лет. Люди занялись другими делами. Нам надо есть.
Старик пристально смотрел на юношу.
– Ты хочешь быть наездником, не так ли? Должен хотеть; это у нас в крови.
– Да, хочу. – Джеда убрал руку. – Как до меня хотели Мика, Тарамун и Деза, мои братья. Но они хотели также жениться, есть, растить детей. Это неправильно?
– Ба! – Старик покачал головой. – Они не наездники. Они... погонщики! Они оставили этот дом... – Старик сжал кулак, потом уронил его на колено. – Они... оставили этот дом. Ну а ты, Джеда? Будешь править ломовиками у Даввика?
