Под звуки «скрип! скрип!» на Арену вышел клоун. Звуки, издаваемые привязанными за спиной огромными ногами, скоро утонули в смехе и аплодисментах толпы. Мастер-клоун, держащий маску перед лицом, носил на правом плече мантию фокусника, а на левом – рассказчика. Свободные концы были свернуты и намотаны вокруг тела и удерживались поясом, на котором болтались и гремели разнообразные предметы. Выйдя почти на середину Арены, Великий Камера остановился и поднял свободную руку, призывая к тишине. Из развивающегося над головой рукава немедленно повалил дым, и Камера так старательно затаптывал огонь большими задними ногами, что скоро даже Алленби качал головой и смеялся.
Когда огонь, судя по всему, погас, Камера снова поднял свободную руку с по-прежнему болтающимся над головой рукавом. Он обратил лицо и маску к поднятой руке, и прикрытая рукавом рука задрожала. Толпа притихла. Через мгновение рукав соскользнул, обнажив кулак Камеры. Рука перестала дрожать, и клоун, казалось, съежился, наблюдая, как медленно разжимается кулак. Пальцы полностью разжались, Камера повернулся и показал раскрытую ладонь всем зрителям.
– Да-амы-ы-ы и господа! Я показал вам иллюзию Возрожденной Руки. Ту-ту-у-у!
Алленби нахмурился и повернулся к Дисусу:
– Он зашел слишком далеко! Хотел бы я показать ему иллюзию жареного клоуна!
Уже смеющийся Дисус, услышав Алленби, согнулся пополам и свалился с трибуны. Алленби покачал головой и снова посмотрел на Камеру. Тот поднял руку, прося тишины.
– Я обращаюсь к вам, дамы и господа, как фокусник Алленби... – Камера посмотрел на левый черный рукав своего одеяния. – Нет, это рукав рассказчика. Значит, я обращаюсь к вам как рассказчик Алленби... – Переложив маску из одной руки в другую, клоун посмотрел на черно-алый рукав на правой руке. – А-ах! Я фокусник! Как еще я смог бы поразить вас своей превосходной магией? – Он сделал паузу. – Но, если я не рассказчик, как же я принес вам новость о предложении Девятого Квадранта? – Снова переложив маску, он посмотрел на свой левый рукав. Вздрогнул, потом потянулся к поясу и снял с него ленту. Используя ленту, он закрепил маску на лице, потом вытянул обе руки перед собой. Посмотрел сначала на один рукав, потом на другой. Опустил руки и покачал головой. – Оставим пока это; я вскоре вспомню. – Он протянул руки. – В любом случае я обращаюсь к вам, как Алленби из города... города... Ну вот, я, кажется, и этого не помню. – Камера обратился к делегации Тарзака. – Я живу в Тарзаке, но был ли я принят городом?
