Я не позволил себе продолжать: нельзя даже представить, насколько жизнь будет без Сола пустой, бессмысленной. Он жив.
Волнуясь, я открыл дверь, руки мои отнимались от испуга. Комната походила на адскую пещеру. Горло мое сжалось, и я глубоко вздохнул. Я крепко сжал кулаки.
— Сол? — позвал я мягко.
Прогремел гром, и мой голос исчез в шуме. Вспышка молнии на долю секунды озарила комнату дневным светом, и я быстро огляделся, надеясь увидеть его. Затем снова наступила темнота; тишина прерывалась лишь бесконечным дождем, барабанящим по окнам и крыше. Я продвинулся еще на шаг по ковру, осторожно, напрягая слух, пытаясь услышать. Каждый звук заставлял меня вздрагивать. Если бы он был здесь, в доме, он был бы именно в этой комнате.
— Сол? — позвал я громче. — Сол, ответь мне.
Я продвигался в сторону кровати.
Вдруг за моей спиной хлопнула дверь, и я услышал позади себя стремительный звук. Я почувствовал, как его рука сомкнулась на моей руке.
— Сол! — закричал я.
Молния залила комнату отвратительным светом, и я увидел, что он поворачивает ко мне свое белое лицо, в правой руке сжимая подсвечник.
Потом он обрушил на мой лоб страшный удар, вбил в мой мозг клин мучительной боли. Его рука отпустила меня, и я упал на колени, задев лицом его голую ногу, когда рухнул вперед. Последний звук, услышанный мной до того, как мой разум погрузился во тьму, был смех. Смех. Смех.
Я открыл глаза. Я все еще лежал на ковре. Дождь снаружи припустил сильней, шум его походил на грохотанье водопада. Гром все раскатывался в небе, и ночь сверкала вспышками молний.
Во время одной из вспышек я взглянул на кровать. Вид покрывал и простынь, разбросанных повсюду, подтолкнул меня.
Я старался подняться на ноги, но боль в голове бросала меня на колени. Я слабо потряс головой, ощупал глубокую рану на лбу, струйку запекшейся на виске крови. Стоя на коленях, я, постанывая, раскачивался туда-сюда. Я словно опять оказался в той же пустоте и изо всех сил старался вернуть свою власть над жизнью. Власть дома действовала на меня: могущественная, безжалостная и злобная энергия, которая пыталась высосать из меня жизненную силу и затащить в преисподнюю.
Я снова вспомнил Сола, своего брата, воспоминание вернуло мне нужную силу.
— Нет! — закричал я, будто дом сказал, что ныне я беспомощный пленник. Я поднялся на ноги, не обращая внимания на то, что голова кружится, я ковылял по комнате в облаке боли, хватая ртом воздух. Дом пульсировал и гудел, наполненный нестерпимым запахом.
