– Кстати, Миша Мясникович приличный человек.
– Ну и поцелуй его в одно место.
– Рамдрак Уралович, не буду…
– Вот и на этом спасибо. А я ведь тебе тоже многим обязан.
Налив себе вина, Якубович удивленно спросил:
– За что, Уральчик?
– Ты меня, мусульманина, помог либералом сделать, полнейшим либералом. Помог легенду в жизнь воплотить. Как у нас в школе говорили: в легенду вжился – задание выполнил. Тебе за это медаль полагается.
– Не пойму, что ты имеешь в виду?
Латыпов рассмеялся.
– Не бойся, в независимой прессе мы об этом не напишем. Я-то знаю, для чего ты с чемоданчиком по российским редакциям ездил. После твоих вояжей меня и причислили с Коноплевым, Абрамовичем, Антоновичем к «партии мира».
– И ты об этом знал? – спросил Якубович.
– Конечно, родимый… А мыслимые и немыслимые ястребы, они вот где, в ручках у меня были. Все нормально сработано. Понимаешь, систему при батьке отработать очень сложно. Непредсказуем и упрям. Но команда моя пока справляется.
– Ну, это ясно, – сказал Якубович и разровнял усы. – Вахо, вор в законе, – твой, Рамдракович, человек. Пока отдыхает на зоне. Скоро выйдет. Егоров, Внешэкономбанк, – твой, Тозик, Юркин, Сиваков, Невыглас… Об этих я вообще не говорю. А сколько твоих в демсилах. Продырявленная насквозь Маринка Коктыш, Статкевич, Жихарь, Протько, Мацкевич…
Латыпов глянул по сторонам.
– Ладно, ладно, разговорился ты, очень разговорился. Язык у тебя, Пашуня… Иногда его надо прикусывать.
– Согласен, Рамдракович.
Якубович разлил вино в стаканы.
– А когда-нибудь время настанет… Буду я тебе звонить в Вашингтон из Тель-Авива.
– Будешь, если родина потребует…
– Ладно, Пашка, поехал я. И тебе пора. Или тут ночевать будешь?
– Какое ночевать?
Латыпов чмокнул Якубовича в усы. Подойдя к машине, незаметно сплюнул. Он где-то читал, что мусульманин не может с пархатым дружить. Да пошли они все. Паша человек разумный, только много знает. Батьку смог в оборот взять. Такого же жида Заметалина помог ему убрать… Но информации много с собой носит. Кому отдает? Это еще проверим.
«Мы дорого заплатили за эту власть в Беларуси»
Ельцин внимательно глянул на Черномырдина:
– Что ж там, в Минске, дружок твой провалился…
– Ничего страшного не произошло… Этот паренек, правда, со слабой головкой, понятиями конюха, но полностью наш. На последнем этапе, да и раньше, наши спецслужбы его поддерживали. Кебич в народе полностью потерял авторитет… Добили его газеты, телевидение. Жену куда-то впер. Все наружу выплыло. Человек он из наших, в обиде не оставим.
