— Милый, ты будешь ужинать? — Лера села рядом со мной на тахту и осторожными, вкрадчивыми пальчиками погладила мне лоб, волосы. Что-то она учуяла своим аккуратным, чуть вздернутым носиком. Нет, слишком она самоуверенна и слишком уверена во мне, в моих чувствах. А ее трон уже шатался. Его раскачивали изо всех сил мое унижение, обида, злость, скоро к ним присоединятся ненависть и месть — угодливые слуги оскорбленного рогоносца. Тогда дело пойдет живее.
Я все также молча лежал на спине, подложив сцепленные руки под голову, стиснув зубы и чувствовал как чернота разливается по моему лицу, как оно все больше каменеет.
Теперь я не могу понять — почему тогда я сдержался, не сказал ей, что все знаю, не заорал, не оскорбил, не ушел, хлопнув дверью. Не знаю. Мне казалось, что есть какой-то смысл в том, что я молчу. Она была уверена, что я ничего не знаю, ни о чем не догадываюсь и вела себя как принцесса с подданным, жалко выпрашивающим ее подачку. Я еще выжидал чего-то, а пока играл….
Но, увы, это еще не было концом. Я еще не знал этого. Это было только началом, преддверием конца. Конец скоро последует. А пока вернемся к истокам этой истории.
Я лежал лицом кверху, подложив кулаки под голову, а Лера ходила по комнате. Плавные, неторопливые движения, горделивая осанка, чуть намеченная в уголках губ улыбка. Она играла заботливую, честную жену, гордую своей верностью. И все равно в ее наигранно-ласковом голосе, ртутно поблескивающем взгляде, этой змеящейся в губах улыбке просвечивали скрытое торжество, превосходство и насмешка: «Он лучше, сильнее, красивее, а ты пигмей, ничтожество. Я только терплю тебя, а его люблю. Ты опутал меня, купил, привязал деньгами, сделал своей рабыней, я завишу от тебя. Меня ты покупаешь, мнешь руками как вещь и стережешь как пес, чтобы самому, жадно сопя, обгладывать, словно лакомую кость. А ему я отдаюсь сама и только с ним, с ним я свободна, с ним, только с ним я чувствую себя счастливой».
Однажды в командировке я разговорился с молодым, лет тридцати, шофером автобуса. Он был худенький, русый, белозубый, с приятной улыбкой на интеллигентном лице. Оказалось, год назад он развелся и переехал в этот город. «Почему развелся?» — скорее машинально, чем из настоящего интереса спросил я. «Да так, не ладил с ее родителями». Я сразу все понял. «Ты очень любил ее?» — спросил я. Он неохотно ответил: «Да….» «Она изменяла?» — напрямик спросил я. Он был слишком хорош, чтобы не изменить ему. Шофер в одну секунду не просто побледнел, а побелел. Очевидно, ему стоило труда сдержаться. Он лишь неопределенно пожал плечами.
