Беременность Валевской стала для Наполеона, независимо от сентиментальных соображений, событием государственного значения. Впервые он почувствовал полную уверенность, что может стать основателем династии, вопреки утверждениям императрицы Жозефины, которая возлагала на него вину за ее бездетность. Правда, у императора уже был один незаконный отпрыск, родившийся незадолго до знакомства с Валевской от мимолетной связи с Элеонорой Денюель де ля Плэнь Ревель, хорошенькой чтицей сестры, подсунутой ему Мюратом, но в своем отцовстве он не вполне был уверен. Двухлетний Леон (впоследствии граф Шарль Леон, который в будущем должен был стать источником неустанных забот для семьи Бонапартов) был удивительно похож на Наполеона, но император не спешил его признать, так как все еще подозревал, что настоящий отец его - Мюрат. Что же касается Валевской, то даже тень сомнения не омрачала отцовской гордости. После этой героической проверки он имел право и даже обязан был развестись с Жозефиной и поискать новую императрицу, способную дать Франции наследника престола.
Все хорошо информированные мемуаристы подчеркивают заинтересованность и заботливость императора к ребенку, который должен был родиться. Об этом много пишет Констан, это признает даже не любящая Марию Анна Потоцкая, подсовывающая при случае шпильку будущей матери. "Особа, которой я обязан всеми этими любопытными подробностями, - пишет пани Анетка, - располагает письмами императора к Валевской, которые он писал тогда, когда был уверен, что станет отцом. Он именовал ее то chere, то Marie, то Madame и настаивал скорее властно, чем нежно, чтобы она берегла себя. Было видно, что он больше заботится о ребенке, чем о матери.
Не так, как писал когда-то Жозефине".
В первых днях октября Наполеон отправил мать своего сына (он с самого начала не сомневался, что родится сын) из Вены в Париж. Но и сейчас еще всячески старались соблюсти видимость. Из писем Томаша Лубеньского видно, что Мария ехала вместе с супругами Витт, сообщая всюду, что возвращается в Польшу. (Некоторые биографы полагают, правда, что в действительности она поехала к матери, в Кернозю, чтобы там рожать.)
XIV
И вновь мы отданы на милость самого странного из биографов - графа Филиппа Антуана д'Орнано. Потому что только он может объяснить нам, как получилось, что внебрачный сын Марии и Наполеона родился не в отцовском Париже, не в материнской Кернозе, а в родовом поместье Валевских - в Валевицах.
