В этот вечер был назначен день нашей свадьбы, и я не буду утомлять читателя описанием моих радостных чувств. Мы с Сарой и Мэри с Томом соединили наши жизни в один и тот же день, и ничто не омрачило нашего счастья. Том поселился с отцом и матерью. Мэри, сияющая блаженством, похорошевшая, превратилась в прекрасную жену. Мне нечего говорить того же о Саре: она с детства была моим другом и сделалась лучшей женой, о которой мог мечтать человек. Теперь со дня нашей свадьбы прошло много лет, и Господь благословил нас многими детьми.
Скажу несколько слов и о моих прежних друзьях. Степлтон все еще жив, по-прежнему вечно курит трубку, которая сделалась для него человеческой природой. У него два ученика; сам он не работает. Старый Том силен и здоров, его жена стареет, как говорит он, но Мэри не нужно помощниц. Он перестал чинить лодки; его вывеска снята, потому что он живет зажиточно. Когда Том женился, я спросил, что бы он желал. Он попросил меня дать ему денег на покупку легкой баржи, и я подарил ему новую баржу. Старый Степлтон передал ему двести фунтов наследства Тернбулла, а старуха Бизли выдала такую же сумму, которую хранила в ящике старого комода. Благодаря этому Том купил еще баржу, а теперь у него их шесть или семь. М-р и м-с Уорнклифф остаются моими соседями и дорогими друзьями. М-с Тернбулл умерла несколько месяцев тому назад, и теперь я владелец всего богатства капитана. М-р Драммонд хочет покинуть дело и передать его мне. Старый Домине умер два года тому назад; за последнее время он сделался очень рассеян, и попечители приюта предложили ему выйти на пенсию. Это было тяжелым ударом для старика.
А теперь, читатель, я кончил свой рассказ. Прощай!
КРИТИКО-БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК В. П. БЫКОВА
Морская жизнь в старину была совершенно иная, чем теперь. Она носила особенный характер и гораздо более изобиловала опасностями. Это была жизнь, полная самых разнообразных приключений. Моряк встречался сними постоянно, нередко рискуя собой, когда плавал на деревянном парусном корабле, единственным двигателем которого был ветер. Требовалось большое умение иосторожность, чтобы, руководствуясь этой непостоянной силой, направлять ход корабля к желанной цели. Мачты и паруса составляли для него все: нет их, — и судно было обречено на гибель, оно превращалось тогда в жалкую щепку, которую кидало с волны на волну. Положение корабля становилось особенно ужасным в сильную морскую бурю или шторм: волны заливали судно со всех сторон, захлестывали палубу и смывали несчастных моряков в водяную пучину; люди в страхе хватались за снасти; многих привязывали к мачтам, но буря, срывая паруса, сносила и мачты; непрочный материал судна с треском ломался от свирепых ударов волн; корабль накренялся, и вода проникала вовнутрь. И весь этот ужас часто покрывала темная непроглядная ночь. Сколько нужно было здесь мужества, находчивости, присутствия духа, знания, что делать, для того, чтобы спасти корабль и самим не погибнуть!
