Он же с мамой живет! А мама — первая сплетница на деревне. Небось сама тоже не спит, в себя прийти не может. Увидела у меня свет, послала его на разведку. Сам бы он не пришел — слишком застенчив. Да и знакомство у нас не то чтобы близкое".
Иронично спросила:
— А что по этому поводу думает твоя мама?
Он сразу смешался, и она поняла, что не ошиблась в своих предположениях.
— Мама? — выдавил он. — А она тут при чем?
Ей меньше всех известно про это дело…
— А кому больше всех? — поймала его Анжелика. — Да ты пей чай, ради бога, я его вообще не употребляю….
Он шумно выдохнул, как бы избавляясь от остатков робости, и довольно независимо сказал:
— Я вообще хотел сперва посоветоваться с тобой.
— Ты о чем?
— Да об этом… Не знаю, может; стоит в милицию заявить? Только боюсь тебе навредить. — Он снова кивнул в сторону комнаты Игоря.
— Я тебя что-то не понимаю… — Она не сводила с него глаз, и до нее постепенно доходило — он пришел не из пустого любопытства, вовсе нет. — Что ты обо всем этом знаешь?
— Да почти ничего, — завилял он, но она уже вцепилась в него мертвой хваткой:
— Ты что — видел вчера ночью кого-то? Да?!
Он сперва кивнул, потом вдруг резко и отрицательно помотал головой. Ей стало дурно, но на миг.
Голова тут же просветлела, и в этом свете застыла одна страшная мысль — если он видел Сашу и Лену, вошедших в квартиру после убийства, тогда…
— Понимаешь… — Юра запинался, то, что вертелось у него на языке, явно мучило его. — Не знаю, говорит тебе Игорь или нет… У него, похоже, кто-то был.
— Я понимаю… — Язык и губы у нее были будто из ваты, слова давались с трудом.
— Я имею в виду женщину. — Сказав это, он, как будто отводя дальнейшие вопросы, схватился за чашку с чаем. Анжелика не знала, как реагировать, потому что при этом известии не почувствовала ровным счетом ничего. Ни удивления, ни злобы, ни испуга. А реагировать было надо — ее равнодушие могло показаться подозрительным. И девушка промямлила:
— Первый раз слышу… Ты не ошибаешься?
— Я ее видел.
— Когда?
— Позавчера.
— Подожди… В тот вечер, когда Игоря…
— Нет, я же говорю — позавчера! Это было накануне его смерти. Она была здесь вечером, очень поздно, около полуночи.
Сосед допил невкусный чай и бросил на нее косой взгляд. Анжелика сидела напротив него, держась очень прямо, не чувствуя ни рук, ни ног, ни даже собственных мыслей — ее всю заливал какой-то странный безразличный холод. Холод шел от сердца, наполнял грудь, поднимался по горлу… Она шевельнула губами, попыталась что-то сказать, и кухня поплыла перед ней, теряя очертания, исчезая.
