— Но эти болезни легко вылечить, — произнес Пит. Он поднял какую-то палку и начал чертить ею на земле.
— Да, излечить можно почти любое заболевание. Просто для этого требуется разное время: иногда выздоровление длится очень долго. Мне стало гораздо лучше, но я подумала, что раз уж ты все равно собираешься к своему доктору, то мне тоже не помешает встретиться с ним, если ты, конечно, не возражаешь. Ты понимаешь — всего лишь для того, чтобы лишний раз удостовериться... ну, ты знаешь, о чем я...
Он задумчиво кивнул. Я была очень рада, что этот неприятный для нас обоих разговор состоялся. Не могу понять, какого черта я вообще заговорила о себе, но мне было просто необходимо придумать вескую причину для посещения его психиатра, я очень не хотела, чтобы Пит знал о том, что я собираюсь поговорить о его здоровье у него за спиной.
Он продолжал делать аккуратные дырки в земле своей палкой, стараясь располагать их в виде правильной геометрической фигуры.
— Если ты, Пит, против, я не поеду, — спустя несколько томительных минут проговорила я.
— Мне хочется, чтобы ты поехала.
— Спасибо.
— Мне хочется, чтобы ты поправилась, — продолжал он, будто не слыша моей благодарности.
У меня перехватило дыхание. Мне было не так-то просто заговорить вновь, но я попыталась.
— А теперь нам с тобой пора возвращаться. Все эти упражнения вызвали у меня совершенно неприличное чувство голода. Мне кажется, я могу сейчас съесть лошадь.
— Ты, правда, сможешь?
Я протянула ему свою руку.
— Я так устала, что без твоей помощи вряд ли смогу самостоятельно подняться на ноги.
Он с готовностью схватился за мою руку и изо всех сил потянул на себя. Это дало мне возможность взять его за руку. Франческа оказалась не единственным человеком в этом доме, который хотел, чтобы я задержалась здесь подольше. Постепенно я осознавала, как трудно мне будет навсегда распрощаться с Питом. Боже мой, как странно — единственный человек, которому я открыла всю правду о себе, был десятилетний мальчишка.
* * *
Было слишком жарко для шерстяного костюма, поэтому я решила надеть блузу и юбку. Рядом с Франческой, холодной и неприступной в своем бледно-зеленом льняном костюме, я выглядела как простая воспитательница.
После обеда графиня распорядилась подготовить к отъезду Пита, как будто он был вещью. Сейчас он совсем не был похож на того веселого и радостного мальчика, который катался по траве всего лишь час назад. Тесная нарядная одежда заставила его натянуть на лицо непроницаемую маску.
