— Ладно, ладно, можешь считать, что я тебе поверил, — учтиво кивнул в ответ граф. — Против подобных доводов возразить нечего. Только уверен ли ты, что сделанный мной выбор придется тебе по душе? Неужто ты согласишься пойти под венец с любой, кого я назову?
— Не с любой, а только с достойнейшей, не забывай об этом, Брейди, —
смеясь, остановил его Кипп. — Моя будущая жена должна быть честной и прямой. При этом я имею в виду не прямую спину (хотя это тоже немаловажно, но ее я и без тебя найду), а душу, которая не умеет лукавить.
— Прямодушную, значит? И вдобавок честную, да? Да еще и с достаточно сносной внешностью? Думаю, даже тебе не будет все равно, если твоя будущая жена окажется уродиной. Но при этом не слишком богатой и не из очень родовитой семьи, Кипп, иначе тебе несдобровать. Богатая и спесивая женушка еще, чего доброго, решит, что имеет право вертеть тобой, как ей заблагорассудится, и тогда одному Богу известно, что из всего этого выйдет. М-да, лучше всего сирота… Точно! Славная, хорошо воспитанная сирота — вот кто нам нужен! И с хорошими зубами — я положительно на этом настаиваю! — ради ваших будущих детей, разумеется. Нет ничего противнее виконтессы с желтыми, как у ослицы, зубами.
Кипп ответил ему признательной улыбкой. — Ах, Брейди, я всегда знал, что могу на тебя положиться. Ну так как — начнем?
Леди провели в Гайд-парке ровно тридцать пять минут. Абигайль Бэкуорт-Мелдон знала это точно, поскольку украдкой бросила взгляд на свои большие карманные часы, прежде чем сунуть их в сумочку.
Еще двадцать пять минут, и она прикажет кучеру ехать в сторону Халф-Мун-стрит. И ни минутой позже — пробыть слишком долго в Гайд-парке все равно что привесить к задку кареты табличку с надписью: «Ищу мужа. Нищих просят не беспокоиться».
И вовсе не потому, что мисс Эдвардина Бэкуорт-Мелдон, ее подопечная и племянница мужа, испытывала недостаток в поклонниках. Сказать по правде, они слетались к ней тучами, словно мухи на мед, с того самого дня, как Эбби решилась появиться с ней на людях.
В этом-то и заключалась проблема.
Если можно сказать, что дебютантка красива, тогда мисс Эдвардина, безусловно, оказалась жертвой собственной красоты. Восхитительно миниатюрная, на удивление соблазнительная, Эдвардина обладала безупречной фигурой. Маленький носик кокетливо вздернут, а пухлые губки такого оттенка, что сравнить их можно только с бутоном розы. На бледном лице голубые глаза казались двумя озерами необыкновенной чистоты, а облако золотистых волос сияющим нимбом окружало ее головку.
