— Внесите сумму в счет, сэр Ричард. — Графиня махнула рукой джентльмену, стоящему за конторкой. — Это стоящее дело.
Сэр Оливер шагнул вперед.
— Могу я поинтересоваться, миледи…
— Умоляю, оставьте эту пустую болтовню, молодой человек. Входите и садитесь.
Сэр Оливер застыл с открытым ртом. Вот уже несколько десятков лет к нему никто не обращался как к молодому человеку. От такого приема леди Уэнтуорт и ее поверенный растерялись. Леди Эйтон взмахом руки отослала слуг, предложила им сесть и заговорила:
— Что ж, хорошо. Теперь я знаю вас обоих, а вы знаете меня. Этот бледный мешок с костями — мой поверенный, сэр Ричард Мейтленд. — Пожилая леди сурово нахмурила брови, глядя на стряпчего. Тот чопорно поклонился и сел. — А теперь перейдем к делу.
Миллисент не решилась даже предположить, что могло быть на уме у графини.
— Мои люди наблюдали за вами какое-то время, леди Уэнтуорт, подробно докладывали мне о каждом вашем шаге.
Вы даже превзошли мои ожидания. — Леди Эйтон поправила очки на переносице. — Не будем ходить вокруг да около. У меня для вас есть деловое предложение.
— Деловое предложение? — пролепетала Миллисент.
— Совершенно верно. Я хочу, чтобы вы вышли замуж за моего сына, графа Эйтона. По специальному разрешению. Сегодня.
Миллисент испуганно вскочила на ноги, будто перед ней разверзлась адова бездна, угрожая ее поглотить. Вежливость и хорошие манеры забыты были в ту же секунду.
— Вы, вероятно, ошиблись, леди Эйтон.
— Я так не думаю.
— Должно быть, ваш слуга доставил записку не по тому адресу.
— Сядьте, леди Уэнтуорт.
— Боюсь, я не смогу. Миллисент посмотрела на своего поверенного, тот тоже поднялся и ждал ее указаний.
— Послушайте, леди Уэнтуорт, у вас нет никаких причин для беспокойства. — Тон графини смягчился. — Я прекрасно понимаю ваши опасения, знаю все о тех страданиях, которые вам пришлось вынести за время замужества, но мое предложение не имеет ничего общего с выпавшими на вашу долю унижениями из-за жестокой тирании первого супруга.
Миллисент потрясенно уставилась на старуху, пытаясь понять, как ей удалось так много узнать о ней. Вдовствующая графиня говорила о ее жизни, будто перечисляла общеизвестные факты. Леди Уэнтуорт почувствовала легкую тошноту, желудок свело судорогой. Ей очень хотелось убежать из этого дома и вернуться в Мелбери-Холл.
Быть замужем — это быть бессловесной собственностью мужчины. Так думала Миллисент. Пять бесконечных лет ей пришлось влачить за собой цепи этого «райского блаженства». Замужнюю женщину некому даже защитить. Поэтому брак для Миллисент — источник моральных и физических мучений, каторга, а супружеская клятва — проклятие, придуманное мужчиной, чтобы подчинить себе женщину. После смерти Уэнтуорта Миллисент поклялась, что никогда не позволит вновь обречь себя на эту жизнь, полную горечи и страданий. Молодая женщина сделала шаг к двери.
