Под огнем зажигалки бело-желтоватый порошок в ложке стремительно двигался, менял форму и цвет, шипел и плавился...
– Все, все, хватит! – хрипло приказала Тина. Он тут же убрал зажигалку из-под ложки. У нее сильно тряслись руки. – Только держи ровнее, Верн. Пожалуйста... – Она наполнила шприц, передала его Верну, начала сжимать и разжимать левый кулачок, чтобы лучше видеть вену.
Он поднял шприц острием вверх, надавил на поршень, пока на кончике иглы не показалась золотистая капля.
– Быстрее, быстрее, Верн! – взмолилась Тина. – Господи ты боже мой, чего же ты ждешь? Ну давай же, давай!
Когда он медленно вводил кончик иглы ей в вену, у него вдруг вспотели ладони. На практике это оказалось гораздо труднее, чем представлялось в теории. Тина молча наблюдала, плотно сжав губы и непрерывно жуя губами.
Доведя шток шприца почти до самого конца, Верн резким движением выдернул иглу со следами крови и, прищурив глаза, внимательно посмотрел на девочку.
Она стояла, плотно обхватив свои плечи руками: глаза полузакрыты, побелевшая верхняя губа приподнялась над зубами, зрачки глаз практически пропали, а белки, наоборот, светились, словно мертвенно-бледный неоновый рекламный щит, придавая ей несколько диковатый и, как ни странно, сексуальный вид... Тонкий красный жгут, который она непроизвольным движением дернула за свободный конец, соскользнул вниз, на пол. И лежал теперь там как смертельно ядовитая змея. Через минуту-другую «лекарство» явно подействовало – цвет лица Тины заметно изменился в лучшую сторону, взгляд стал более осмысленным, жесткие линии губ смягчились...
– О, Верн, о, дорогой мой, – протянула она. Ее голос внезапно стал сонным и ленивым. – Как же мне это было нужно! Спасибо тебе, спасибо. – Затем, медленно переступая расслабленными ногами, направилась к постели. Она не шла к ней, а скорее как бы плыла в полупространстве бытия и небытия...
Верн, глядя на нее, буквально упивался острым ощущением своей власти. Такого с ним еще никогда не случалось, и это было прекрасно... Вот ведь как с помощью этого можно управлять людьми!
Тина, теперь, похоже, полностью удовлетворенная, сидела на самом краешке постели, ритмически покачиваясь, видимо под звуки музыки, которую слышала лишь она одна. Казалось, сквозь стены девочка видит тот другой мир, в котором ей так хотелось остаться навсегда. Наблюдая за ней, Верн вдруг почувствовал, что его охватило какое-то удивительное блаженство, гораздо более сильное, чем от занятия любовью с любимой женщиной. Наверное, потому, что проявилось оно как бы в более концентрированном виде!
