— Это его псевдоним. Он не хотел подписываться своей фамилией. Имя Джон Браун имело для него особое значение. Он считал, что в нашей стране будет еще одна гражданская война — между богатыми и бедными. Он считал, что бедные люди — это белые негры. И хотел сделать для них то, что сделал Джон Браун для рабов. Освободить их от бремени — в духовном смысле, конечно. Тони был против насилия.
— Ясно, — сказал я, хотя все это казалось мне очень странным. — А откуда он прислал вам этот стих?
— Журнал издавался в Сан-Франциско, и Тони прислал его оттуда.
— Он вам писал всего один раз?
— Всего один раз.
— Можно, я возьму эти фотографии и журнал? Постараюсь все это вам вернуть.
— Если это поможет найти Тони, возьмите.
— Как я понимаю, он уехал жить в Сан-Франциско. У вас есть его последний адрес?
— Он был у меня. Но ехать туда не стоит.
— Почему?
— Потому что я туда ездила. Через год после того, как он исчез. Это был старый, разрушенный дом. Его тогда как раз ломали.
— А вы делали дальнейшие попытки найти его?
— Я хотела, но боялась. Мне было тогда всего семнадцать лет.
— А почему вы не вернулись в школу, Кэсси?
— Мне не очень хотелось. Потом мистер Гэлтон заболел, и тетя Мария попросила меня пожить у нее. Это она отправила меня в школу, поэтому я не могла ей отказать.
— И с тех пор вы здесь?
— Да, — сказала она напряженно.
Как бы подтверждая ее слова, за стеной послышался громкий голос миссис Гэлтон: «Кэсси! Кэсси! Где ты? Что ты там делаешь?»
— Пожалуй, я лучше пойду.
Она заперла дверь в свое убежище и ушла, опустив голову.
Если бы мне пришлось прожить двадцать с лишним лет такой жизни, я бы, наверное, уже только ползал.
Я встретился на лестнице с дочерью доктора. Она улыбнулась мне:
— Вы детектив?
— Да, я детектив. Моя фамилия Арчер.
— А меня зовут Шейла Хауэл. Как вы думаете, сможете его найти?
— Постараюсь, мисс Хауэл.
— В вашем ответе не чувствуется уверенности.
— Я и не хотел, чтобы ответ мой звучал уверенно.
— Но ведь вы действительно сделаете все возможное?
— А для вас это очень важно? Вы слишком молоды для того, чтобы знать Энтони Гэлтона.
— Это важно для тети Марии. — И она с чувством добавила: — Нужно, чтобы у нее был кто-то, кто бы любил ее. Я пытаюсь ее любить. Честно. Но у меня не получается.
— Она ваша родственница?
— Не совсем. Она моя крестная. Я называю ее тетя, потому что она так хочет. Но я никогда не смогу себя чувствовать ее племянницей.
— Думаю, с ее характером это действительно трудно.
