— Невидимка, — ответил я. — Мой таинственный партнер по игре в теннис.
Она все еще не называла его имени, будучи как бы служительницей культа, которой было запрещено произносить тайное слово. Вдруг она резко сказала:
— Если моя дочь была убита, я хочу знать, кто это сделал. Мне все равно, кто он такой. Но если вы будете водить меня за нос, доставите кучу неприятностей, но не найдете убийцу, я вышвырну вас из Южной Калифорнии. Уверяю, это я в состоянии сделать.
Ее глаза блестели, она тяжело дышала, грудь вздымалась. Чувства были искренними. Мне она нравилась в эти минуты. Я ушел. И вместо того, чтобы доставить ей неприятности, навлек неприятности на себя.
* * *
Я нашел телефон-автомат на Вилшайер и убедился в том, что уже знал. Номер телефона Терри Невилла в телефонном справочнике не значился. Я позвонил знакомой девушке, которая снабжала сплетнями журналиста, пишущего о кино, и узнал, что Невилл живет в Беверли-Хиллз, но вечера часто проводит в городе. В это время он обычно бывает в ресторанах «Рональде» или «Чейзенс», а потом отправляется в «Сайро». Я отправился в «Рональде», потому что это ближе, и Терри Невилл оказался там. Он сидел в кабинке для двоих в длинной, низкой и задымленной комнате, ел копченую семгу и пил крепкий портер. Напротив него сидел остролицый, похожий на терьера человек, вероятно, его менеджер, который пил молоко. Некоторые голливудские актеры проводят много времени со своими менеджерами, потому что у них общие интересы.
Я обошел старшего официанта и подошел к столику Невилла. Он увидел меня и поднялся со стула, говоря:
— Я предупреждал вас сегодня днем. Если не уберетесь отсюда, я вызову полицию.
Ответил я спокойно:
— Я вроде бы сам полиция. Юна мертва. — Он ничего мне не сказал на это, и я продолжал: — Здесь неподходящее место для разговора. Давайте выйдем на минутку. У меня есть кое-что сообщить вам.
— Говорите, что вы полицейский? — вмешался узколицый. — Покажите удостоверение. Не обращайте на него внимание, Терри.
— Я частный детектив. Расследую гибель Юны Росситер. Давайте выйдем, джентльмены.
— Мы пойдем к машине, — сказал Терри ровным голосом. — Пошли, Эд, — обратился он к терьеру.
Это был не зеленый «крайслер» с открывающимся верхом, а черный лимузин марки «паккард» с шофером в форме. Когда мы подошли, он вылез из машины и открыл дверцу. Это был здоровый, видавший виды парень.
— Не думаю, что мне стоит садиться в машину. Я лучше слышу стоя и всегда стою на концертах и на исповеди.
