— Сколько он отсидел?
— Думаю, он был за решеткой весь прошлый год. Точно не знаю. В то время у меня были свои неприятности.
Он с трудом повел плечами, как будто на них навалилась тяжесть всего небосвода. Мне хотелось спросить о гибели его дочери, но горестное выражение на его лице сомкнуло мои уста. Рубцы вокруг его глаз, отчетливые и глубокие под лучами солнца, появились там от гораздо более страшных вещей, чем кулаки. Я задал совсем другой вопрос:
— Вы знаете фамилию человека, который подписал с ним договор?
— Его фамилия Штерн.
— Карл Штерн?
— Да. — Искоса взглянув на меня, он заметил, какое действие на меня произвела эта фамилия. — Вы его знаете?
— Я с ним встречался в ночных клубах и кое-что слышал о нем. Если всего лишь десять процентов соответствует истине, то это — опасный тип. Тони, ваш племянник все еще связан с ним?
— Не знаю. Держу пари, что у него — неприятности. Думаю, вы об этом знаете, только не хотите сказать мне.
— Почему вы так думаете?
— Потому что я его видел на прошлой неделе. Он был разодет, как киношная звезда, и сидел за рулем шикарной спортивной машины. — Рукой он сделал быстрый скользящий жест. — Откуда он достал деньги? Он не работает и не может больше выступать в соревнованиях.
— Почему вы не спросили его об этом?
— Не смешите меня. Дяде Тони он не хочет сказать даже «здравствуй». Он слишком занят, разъезжая с блондинками на скоростных машинах.
— Он был с блондинкой?
— Конечно.
— С кем-нибудь, кого вы знаете?
— Конечно, знаю. Прошлым летом она работала здесь. Ее зовут Эстер Кэмпбелл. Я думал, она поумнее и не станет путаться с моим племянником Манни.
— Давно ли она крутит с ним?
— Откуда мне знать. У меня нет волшебного зеркальца.
— Где вы их видели?
— На скоростной автостраде.
— Скажите, не дружила ли эта девушка Кэмпбелл с вашей дочерью?
Его лицо потемнело и ожесточилось.
— Может быть. Чего вы добиваетесь, мистер? Сначала вы спрашиваете о моем племяннике, а теперь о дочери.
— Я услышал о вашей дочери только сегодня утром. Она дружила с этой девушкой Кэмпбелл, а меня интересует как раз Кэмпбелл.
— А меня она не интересует, и я ничего не знаю. И меня не стоит спрашивать. Что я могу знать? — Его настроение резко ухудшилось. Он прикинулся дурачком. — Я — неотесанный бездарь. Башка у меня плохо варит. Моя дочь умерла. Мой племянник — прохвост. И всякие проходимцы дают мне по носу...
Окна студии Энтони, расположенной на втором этаже оштукатуренного здания в западном Голливуде, выходили на бульвар. Здание было относительно новым, но оно закрашивалось, счищалось и снова закрашивалось частями — розовыми, белыми и голубыми пятнами, чтобы было похоже на старинное парижское строение на левом берегу Сены. Перед входом раскинулся дворик с несколькими небольшими художественными ларьками, в центре двора каскадом спускался фонтан. В воде возвышалась бетонная скульптура нимфы, закрывающей одной рукой свое срамное место и манящей к себе другой рукой.
