Гоча не издал ни звука. Даже не всхлипнул. Просто упал на землю, как большое подрубленное дерево. Так он лежал, истекая кровью. Один из передних зубов выскользнул из его губ, после чего в тяжкой, гнетущей тишине Гоча затрясся и зарыдал.
Никто не предложил ему помощь. Кто-то засмеялся. Кто-то презрительно фыркнул:
— Рева-корова, позови мамочку! Бен хлопнул Джонни по спине. Обняв Джонни за плечи, Дэви Рэй сказал ему:
— Ты показал ему, кто здесь крутой, верно? Джонни стряхнул с плеча руку. Утерев нос тыльной стороной ладони, он крякнул и опустил руку от нестерпимой боли (вскоре доктору Пэрришу придется вставить в выбитые костяшки пальцев две спицы). Родители Джонни зададут ему перцу. Они в конце концов поймут, зачем он столько времени проводил в своей комнате; долгими летними днями он читал книгу за три с половиной доллара, заказанную по почте и присланную прямо из издательства. Книга называлась “Основы рукопашного боя”, автор Шугар Рэй Робинсон.
— Никакой я не крутой, — ответил Джонни и, наклонившись к Гоче, спросил:
— Помочь?
К сожалению, я не был знаком с теорией рукопашного боя Шугара Робинсона. Подо мной был только Ракета, а позади только безжалостный преследователь — Гордо. Когда Ракета внезапно повернул на лесную тропинку, я с ужасом понял, что близится наш последний раунд.
Ракета не слушался тормозов, отказывался даже отзываться на мои отчаянные попытки повернуть руль. Если теперь мой велосипед окончательно спятит, я слечу с него вверх тормашками. Привстав в седле, я приготовился нырнуть в кусты.
Однако когда Ракета прорвался сквозь кущу деревьев на опушке, направо от нас открылась большая прогалина, полная подлеска, кустов и всяческого мусора, и со скоростью, от которой волосы поднялись дыбом у меня на затылке, мой велик понесся прямиком туда.
Мне показалось, что я пронзительно заорал. Я точно намочил штаны и так крепко вцепился в руль, что кисти у меня болели после этого еще дней пять.
Содрогнувшись так, что зубы у меня жутко щелкнули, а позвоночник превратился в прут, готовый переломиться, Ракета приземлился на другой стороне поляны, удачно перемахнув мусорный овраг. Этот прыжок обошелся недешево и самому Ракете: его рама загудела, покрышки заскользили по ковру из листьев и сосновых игл. Мы с ним, обессилев, рухнули на землю. Я видел, как рвется ко мне сквозь путаницу кустов и кучи мусора Гордо, как перекосилось от страха его лицо, когда он наконец увидел, что перед ним нет дороги, что впереди только глубокий овраг с разной дрянью на дне. Гордо нажал на тормоза, но скорость его была слишком велика, чтобы остановиться вовремя. Заскользив на боку, черный велосипед Гордо утянул вниз своего хозяина; по пути он перевернулся и в конце концов упал на кусты полыни и чертополоха.
