Жизнь мальчишки. Том 2. - Роберт Рик Маккаммон

— Кори?

Делаю вид, что не слышу зловещий шепот.

— Кори?

Нет уж, дудки. Я не собираюсь оборачиваться. У доски миссис Юдит Харпер — известная как “Гарпия” или “Старуха Луженая Глотка” — объясняет нам правила деления столбиком. Для меня арифметика всегда была путешествием в Сумеречную Зону; что же касается деления столбиком, то его лучше всего сравнить с падением за пределы Реальности.

— Кори? — снова раздался у меня за спиной шепот. — У меня на пальце здоровенная зеленая козявка, слышишь?

Господи, кричу про себя я. Только не это! Боже, пожалуйста, не дай этому повториться!

— Если ты сейчас же не повернешься и не улыбнешься мне, я вытру ее о твою шею.

Шел всего-навсего четвертый день школы. В первый же день занятий я понял, что учебный год впереди предстоит долгий и тяжелый, а все потому, что какой-то идиот в педсовете объявил Демона “одаренным ребенком” и выступил с предложением перевести ее сразу же в следующий класс, где перст безжалостной судьбы в лице миссис Гарпии, обожающей во всем строгий порядок — “мальчик, девочка, мальчик, девочка”, — указал Демону место за партой прямо за моей спиной.

Но самое плохое заключалось в другом. Самое плохое (говоря мне об этом, Дэви Рэй покатывался со смеху) заключалось в том, что Демон втрескалась в меня по уши, спятив, словно мартовская кошка (я ничего не напутал?).

— Кори? — Зловещий шепот у меня за спиной не прекращался.

Я вынужден был обернуться, иначе мне пришлось бы плохо. Ничего не поделаешь. Последний раз, когда я попытался ослушаться Демона, она нарисовала мне слюнями на шее сердечко.

Резиновый рот Бренды Сатли был растянут до ушей, ее огненно-рыжие сальные волосы торчали лохмами, а чуть косившие лукавые и сумасшедшие глаза блестели торжеством. Она продемонстрировала мне свой указательный палец с черной каемкой грязи под ногтем, но совершенно чистый, без всякой козявки.

— Попался, — прошептала Демон.

— Кори Джей Мэкинсон! — разнесся под сводами класса рев Луженой Глотки. — Повернись сию же секунду!

Я моментально исполнил приказ, в душе кляня себя за проявленную слабость. Вокруг слышалось предательское хихиканье — все знали, что Гарпия не ограничится одним лишь окриком, и без того опозорившим меня.

— Итак, Мэкинсон, я вижу, ты уже усвоил деление, так? — вопросила Гарпия, уперев руки в бока с несокрушимым видом паттоновского танка. — Если это так, тогда почему бы тебе не выйти к доске и не продемонстрировать нам свое мастерство?